Люди ратного подвига

Николай Личак ЛЮДИ РАТНОГО ПОДВИГА

Ключевая позиция

1

омандир полка оторвал взгляд от окуляров стереотрубы и придвинулся к амбразуре. Оптика— хорошее дело, но поле зрения стереотрубы не вмещало весь полковой участок, а толковнику хотелось видеть все пространство, на котором наступали сейчас его подразделения. Впереди лежащая местность хорошо просматривалась и невооруженным глазом — наблюдательный пункт был расположен достаточно близко к переднему краю. Однако хмурое осеннее утро и висевшая впереди туманная мгла сильно ограничивали видимость.

Шел бой. Частые разрывы снарядов — и своих и вражеских — сливались в сплошной, неумолчный гул. Дрожала земля. Временами снаряды рвались близко от наблюдательного пункта, и тогда упругая взрывная волна на секунду сжимала тело — спирало дыхание, звенело в ушах, — а блиндаж наполнялся сладковатым, тошнотворным запахом взрывчатки. В нечастые паузы до слуха доносились яростный стук пулеметов и захлебывающийся стрекот автоматов, словно они специально ждали этого затишья, чтобы напомнить о себе.

Полк наступал.

Справа, то скрываясь в низко стелющемся дыму разрывов, то вновь появляясь, медленно продвигались маленькие, серые фигурки. Вот они уже миновали изломанную, изрытую воронками линию первой траншеи и теперь штурмовали вторую.

Командир толка скользнул взглядом то кипевшей от разрывов высоте и посмотрел еще левее. И там цепи атакующих двигались вперед, обтекали высоту, скрываясь за ее пологими скатами. На флангах все было нормально. А вот высота? Полковник поморщился. Его лицо с впалыми щеками, красными от бессонницы глазами и воспаленными веками выражало тревогу. Высота с пологими скатами поглотила его внимание. Ее гребень все еще был затянут дымом: противник обрабатывал ее своей артиллерией и минометами. Занявшая высоту рота старшего лейтенанта Ковалева отбила уже пять контратак и несла большие потери. «Удержат ли?» — задавал себе вопрос полковник. И, словно ища поддержки, оглядывал окружавших его офицеров.

А удержать высоту было необходимо. От этого зависел успех наступления полка. Стоит только гитлеровцам выбить роту Ковалева, как они сразу получат выгодную позицию, нависнут над флангами наступающих справа и слева подразделений.

Командир полка нахмурился. Его наметанный глаз, обострившийся слух уловили какое-то изменение в обстановке. «Ага, так и знал! — подумал он про себя. — Скверно».

Дым на гребне рассеивался, и теперь разрывы загремели ближе: фашисты перенесли огонь в глубину, чтобы отрезать роте путь к отступлению. «Значит, сейчас пойдут в атаку!» — отметил про себя командир полка, и, словно в подтверждение его мысли, со стороны высоты стали доноситься частая ружейно-пулеметная стрельба, резкое тявканье противотанковой пушки («Всего одна там», — с сожалением подумал полковник), слабые хлопки гранат.

Полковник повернулся к рации. Но там уже затрещало, засвистело, запищало. Потом послышался хриплый голос:

— Докладываю обстановку. Фашисты пошли в шестую контратаку. Один пулемет выведен из строя… Прошу…

— Ковалев! Ковалев! — кричал в микрофон командир полка. — Держитесь! Во что бы то ни стало держитесь…

— Это не Ковалев, — сказал опять тот же голос, — Ковалев убит… командиры взводов — тоже. Командование ротой принял старший сержант Чемодуров… Фашисты атакуют беспрерывно… Прошу подкрепления…

Полковник вынул платок и, сдвинув на затылок фуражку, отер обильно проступивший на лбу пот.

«Подкрепление!» — подумал он про себя и шумно вздохнул. Нет, как бы ни хотелось ему послать на высоту роту или хотя бы взвод, сделать это сейчас невозможно: пока дойдут — половину состава потеряют.

— Кто это Чемодуров? — полковник опустил трубку, вопросительно посмотрел на начальника штаба. На лице его проступили красные пятна — признак раздражения. У командира полка была завидная память. Несмотря на текучесть личного состава, он знал боевые дела доброй половины сержантского состава, помнил их фамилии. А тут…

— Старший сержант Чемодуров, товарищ полковник, командир пулеметного расчета. Вчера на подручных средствах одним из первых форсировал Сож. Перед боем его только что в комсомол приняли. Теперь у него весь расчет комсомольский, — подсказал начальник штаба.

— Так, — неопределенно произнес полковник и снова поднес микрофон ко рту. — Чемодуров! Слышите меня, Чемодуров? Приказываю держаться! Подкрепление пришлю с наступлением темноты. Передайте приказ всем бойцам. И разъясните, что вы удерживаете ключевую позицию. Клю-че-вую, поняли? На вас…

В рации вдруг громко хрустнуло, словно раздавили грецкий орех. Полковник выругался, с минуту выкрикивал в микрофон позывной роты. Но связи не было.

В следующую минуту он уже приказывал наступавшим ротам оказать огневую поддержку защитникам высоты.

2