Люди нашего берега

Они явились последними, довольные, раскрасневшиеся. Врач на ходу застегивал китель, Кэнири причесывал гребешком мокрые, иссиня-черные волосы. Все уже сидели за столом.

Кэнири усадили на почетное место — по правую руку от капитана. Он сел и не поверил своим глазам, когда увидел около себя Ринтувги. Они горячо обнялись.

— Ринтувги? Откуда ты здесь?

— Здравствуй, Кэнири! Ну-ка, покажись. Мы только что приехали. Нас за тобой прислали.

— А кто еще приехал?

— Мэмыль.

— Где же он?

— Вон, рядом с капитаном.

Кэнири повернулся налево и увидел седую голову Мэмыля. Старик весело подмигнул ему, и за спиной капитана они потрясли друг другу руки. Но перекинуться словом они не успели, потому — что капитан поднялся и начал держать речь.

Встреча с Ринтувги и Мэмылем очень обрадовала Кэнири. Да, он и Мэмылю вначале обрадовался. Он соскучился по родному поселку, по колхозу, по всему, что было привычным, знакомым с детства. Соскучился так, как будто не четыре дня, а четыре года не был дома, не видел земляков. А ведь старый Мэмыль — это живая душа поселка, без него даже трудно представить себе родной колхоз.

Но вслед за тем Кэнири стал опасаться, как бы старик не сказал тут чего-нибудь неприятного. Этот старик никогда долго не молчит. Такая уж беспокойная у него натура. Постепенно опасения Кэнири переходят в уверенность. Да, старик обязательно скажет, для того он и приехал. Осрамит перед всеми моряками! Начнет говорить о том, что Кэнири сам во всем виноват, что это известный лентяй и нарушитель трудовой дисциплины… Ох, не раз уже приходилось Кэнири выслушивать такие слова. Часто ругали его на собраниях, и пожалуй, чаще всех ругал его именно Мэмыль. И зачем нужно было присылать сюда Мэмыля? Лучше бы сам Вамче поехал или попросил бы съездить учителя Эйнеса.

Но Кэнири слышит, что капитан говорит о нем, и на несколько минут забывает о своих опасениях.

— Мы все, — говорит капитан, — являемся свидетелями того, как был спасен товарищ Кэнири, охотник из колхоза «Утро». Мы все в некоторой степени являемся даже участниками этого спасения. Как только были начаты поиски, нам приказано было организовать усиленное наблюдение, установить специальную вахту для этого дела на все время прохождения по Чукотскому морю. «Уэллен» еще только приближался тогда к Чукотскому морю, еще только по Берингову шел. И все суда, находившиеся в этом районе, получили такой же приказ. А когда летчик Бакшеев установил точное местонахождение товарища Кэнири и оказалось, что ближе всех к этому месту находится «Уэллен», нам приказали отклониться от курса, чтобы снять товарища Кэнири с льдины. Такое приказание было передано нам по радио непосредственно из Главного управления, из Москвы. И мы немедленно выполнили это приказание.

«Вот оно как» — думает ошеломленный Кэнири. Ему было неловко, когда он понял, что не только в родном поселке, но и в Анадыре встревожены его судьбой. А тут, оказывается, даже в самой Москве беспокоились о нем! Беспокоились, заботились о том, чтобы не погиб в Чукотском море охотник Кэнири.

И, как бы отвечая на его мысли, капитан продолжает:

— Мы, советские люди, знаем, что во всем мире нет более ценного сокровища, чем человек. Этому нас учат партия, товарищ Сталин. Велика в нашей стране забота о человеке. Вот почему мы так рады что смогли принять участие в спасении товарища Кэнири. И теперь, товарищ Кэнири, прежде, чем вы покинете борт «Уэллена», я от имени всей команды хочу пожелать вам здоровья, счастья и трудовых успехов!

Капитан, а за ним все остальные чокаются с Кэнири, поздравляют его. Осушив рюмку, капитан протягивает руку Мэмылю, потом Ринтувги и продолжает:

— А колхозу «Утро», представители которого здесь присутствуют, команда «Уэллена», желает всяческого процветания на благо каждого колхозника, на благо всей нашей великой Родины!

И тут встает старый Мэмыль. Так и есть, старик будет говорить. От огорчения Кэнири даже отодвигает от себя тарелку.

— Мне тоже пришла охота кое-что сказать, — начинает Мэмыль. — Я хочу большое спасибо сказать. И вам, товарищ капитан, большое спасибо, и всем вам, товарищи моряки! И за хорошие ваши слова, и за хорошие дела, за то, что выручили из беды нашего товарища — колхозника Кэнири.

Старик обводит всех взглядом и продолжает, остановив глаза на молоденьком моряке, сидящем против него: