— Ну что, Жень, решила, к какой фратрии примкнуть? — Рядом прямо на пол сел Шепот. Женю разрывало на части от желания поговорить с ним о Ларсе, но она понимала — не время. Сейчас беседа, как ни крути, скатится к теме «пригрел змею на груди». Пусть пока отстоится.
— Не знаю. Трудно выбрать.
— Может, кошки?
— Они, конечно, почти родные… Но нет. Меня тошнит от их принципа ни во что не вмешиваться. — Женя мысленно завязала узелок на память. Нужно, как только разберется со школьными экзаменами, навестить одного мерзкого типа. Придется объяснить ему, как рукоприкладство влияет на психику ребенка. Наглядно так объяснить, чтобы запомнил! — Потом я не очень понимаю, в чем смысл их жизни? В удовольствии? Крыши ради крыш?
— Тогда крыланы? У них со смыслом жизни все ясно — творчество. — Желтые глаза старика лукаво блеснули.
— Чтобы жить с крыланами, нужно быть бойскаутом. Правильным, послушным, чистым сердцем и стерильным душой.
— А ты не такая?
— Нет! Про русалок не спрашивайте! Я еще долго даже рыбу есть не смогу, чтобы не вспоминать о Владлене. Ну а крысюки… — Женя посмотрела на свернувшегося калачиком под мерцающим куполом Тима. — Они хорошие, но я все-таки надеюсь, что мы с Тимкой здесь не задержимся.
— То есть никто тебе не подходит?
— Нет… Ну… Не знаю. Я очень хочу найти своих.
— Зачем? — Старик поерзал, устраиваясь поудобнее. — Есть три пути. Первый — стать частью уже существующего мира и идти туда, куда идут остальные. Второй — быть одиночкой. Ты ни за кем не идешь, и за тобой — никто.
— А третий?
— Создать свой мир и сделать так, чтобы пошли за тобой.
— Вы выбрали второй путь?
Шепот задумался, глядя на Морока. Тот неподалеку инструктировал своих бойцов. Спокойно так, по-доброму, словно за жизнь беседовал. Почувствовав на себе взгляды Родиона Петровича и Жени, он повернул голову и помахал им рукой. Мол, еще чуть-чуть и вернусь.
— Я за свою жизнь много дорог перебрал. И за другими шел, и сам водил. А вот он, — старик махнул в ответ, — всегда свой и только свой мир строил. Ты в этом на него похожа.
— Он даже ни разу за тринадцать лет не навестил нас с мамой. — Женя поняла, что в ней почти нет обиды. Просто ровная, как зимнее поле, печаль.
— Тогда, тринадцать лет назад, твоей маме было восемнадцать, а ему сто семь, — вздохнул Шепот. — На вид, конечно, сорок с хвостиком, но сути это не меняет. Ее родня сильно протестовала против их брака. Клевала Елену, требовала найти себе мужа по возрасту. Это они еще не в курсе были, сколько ему на самом деле лет. Кир, ничего не зная о беременности, предложил ей выбор: остаться или уйти. Она ушла.
«И все тринадцать лет жалела об этом», — про себя добавила Женя, но вслух спросила совсем другое:
— Что за странное прозвище такое — Морок?
— От фамилии. Мороков Кирилл Михайлович, — вместо Шепота ответил начальник СКК, опускаясь рядом на корточки. — По-моему, дочь, нам пора наконец-то по-настоящему познакомиться. Мне, тебе и твоим друзьям. Как ты считаешь?
ЭПИЛОГ
— Чертов джокер! — Длинноволосый парень откинулся на спинку кресла.
— Ты про полиморфа? — За его спиной встала Дина. Ее руки легли на плечи расстроенного игрока, тяжелая темная прядь коснулась худой щеки, но он не обратил на это внимания.
Ларс смотрел на голографический монитор. Он парил сгустком цветного тумана в десяти сантиметрах над столом. Рядом плавала прозрачная клавиатура. На экране во всех подробностях можно было разглядеть тарелку голубой Арены со снующими туда-сюда людьми. Одно короткое движение тонких пальцев, и изображение увеличилось. Теперь в полупрозрачном облаке монитора разговаривали друг с другом Женя и Кирилл Мороков.
— О ней тоже.
— Когда ждать продолжения, Ларс? — спросила Дина, садясь в соседнее кресло.
— Сейчас и начну!
Он отхлебнул остывший чай и поставил кружку на пыльный стол. На ее фарфоровом боку чернела жирная клякса — толстый паук со слишком короткими для его тельца мохнатыми лапами.
Автор, а также мохнорылы, шерстоканы и синегрибы благодарят
СПРАВОЧНИК
Люди крыш
Тотем: Лунная кошка.
Центр влияния: Россия.
Численность: 300–350 тысяч человек.