Люди как боги. Когда спящий проснется

Каждый день после полудня Грэхэм делал приемы и начал живо интересоваться окружающими людьми. Сначала они казались ему чуждыми и странными; ему не нравились их роскошные одеяния, он находил манеры их вульгарными, но вскоре он был сам поражен, заметив, с какой быстротой исчезло в нем это враждебное чувство, как быстро освоился он со своим новым положением и позабыл про прежнюю жизнь.

Ему нравилась рыжеволосая дочь управляющего свинобойнями. На следующий день после обеда он познакомился с одной балериной новейшего времени и был в восторге от ее танцев. А тут еще эти чудеса гипноза. Когда на третий день Линкольн предложил поездку в Город Наслаждений, Грэхэм отказался и отклонил услуги гипнотизеров для своих полетов. Лондон казался ему более близким и знакомым, чем другие города. Ему доставляло невыразимое удовольствие узнавать те или иные места, связанные с его прежней жизнью, — а это было бы невозможно за границей.

— Здесь или, вернее, там, футов на сто пониже, — говорил он, — я обычно завтракал во времена своей студенческой жизни. Вот тут, глубоко внизу, некогда находился вокзал Ватерлоо с его вечной суматохой. Часто стоял и я там с чемоданом в руке и сквозь море сигнальных огней смотрел вверх, на небо, даже не помышляя о том, что настанет день, когда я буду расхаживать над этим самым местом на высоте нескольких сот ярдов. А теперь под тем же самым небом, которое выглядело тогда дымной завесой, я кружусь на аэропиле.

Все эти три дня Грэхэм был всецело поглощен полетами; политические новости его почти не интересовали. Окружающие его лица также не затрагивали эту тему. Ежедневно приходил Острог — Вождь, как его называли в народе, — этот великий визирь Грэхэма, начальник его дворца, и в самых неопределенных выражениях отдавал ему отчет о положении дел: «незначительные затруднения», «небольшие беспорядки», «все скоро уладится». Пение революционного гимна прекратилось. Грэхэм не знал, что гимн запрещен в пределах города. Он позабыл, о чем думал в то утро, стоя в Вороньем Гнезде.

На второй или на третий день, несмотря на свое увлечение дочерью управляющего свинобойнями, он случайно вспомнил об Элен Уоттон и о странном разговоре с ней в зале Управления Ветряных Двигателей. Она произвела на него сильное впечатление, хотя у него и не было времени подумать о ней. Но теперь ее облик властно всплыл в его сознании. Он недоумевал, что означали ее намеки.

По мере того как проходил у него интерес к механике, он все яснее вспоминал ее глаза и задумчивое лицо. Образ этой девушки удерживал его от низменных страстей и дешевых увлечений.

Прошло, однако, три дня, прежде чем он снова увидел ее.

18. ГРЭХЭМ ВСПОМИНАЕТ

Он встретился с ней в маленькой галерее, соединяющей Управление Ветряных Двигателей с его апартаментами. Галерея была длинная и узкая, с глубокими нишами, окна которых выходили во двор, засаженный пальмами. Он увидел ее сидящей в одной из этих ниш.

Услыхав его шаги, она взглянула на него и вздрогнула. Лицо ее побледнело.

Она поднялась, хотела подойти к нему и что-то сказать, но, видимо, не решалась.

Он остановился и ждал. Потом, заметив ее колебания и думая, что она, быть может, поджидала его и хочет с ним говорить, он решил великодушно прийти ей на помощь.

— Я давно хотел видеть вас, — сказал он. — Несколько дней назад вы хотели что-то сказать мне о народе. Что же вы хотели сообщить?

Она грустно посмотрела на него.

— Вы говорили, что народ несчастен?

Девушка медлила с ответом.

— Это показалось вам странным? — спросила она наконец.

— Вот именно. И кроме того…

— Это был внезапный порыв.

— Да?

— Только и всего.

Видно было, что она колеблется. Казалось, ей трудно было говорить.

— Вы забыли… — проговорила она, глубоко вздохнув.

— Что именно?

— Про народ…

— Вы так думаете?

— Вы забыли про народ.

Он поглядел на нее вопросительно.

— Да, я знаю, что вы удивлены. Вы не понимаете, кто вы такой. Вы не знаете всего, что происходит.

— В чем же дело?

— Значит, вы ничего не знаете?

— Может быть. Но скажите: в чем дело?

Внезапно решившись, девушка повернулась к нему.

— Мне трудно говорить. Я часто думала об этом, собиралась, но не могу начать. Мне не хватает слов. Ваш сон, ваше пробуждение — все это так необычайно. Так чудесно. Для меня по крайней мере и для всего народа. Вы жили столько лет назад, страдали и умерли, были простым гражданином и вдруг, проснувшись, стали правителем чуть ли не всей земли!

— Правитель Земли, — повторил он. — Так они все говорят. Но подумайте, как мало я знаю.

— Городов, трестов, рабочих компаний…

— Верховная власть, могущество, сила, слава… Да, я слышал, как кричала толпа. Я знаю. Я Правитель, король, если угодно. А Острог — Вождь.

Он замолчал.

Девушка с любопытством смотрела на него.

— Ну и что же?

Он улыбнулся.

— Он управляет всем.

— Вот этого-то я и боялась.

Несколько мгновений она молчала.

— Нет, — проговорила она тихо, — управлять должны вы сами. Да, сами. Народ надеется на вас. — Она понизила голос. — Послушайте! В течение стольких лет, поколения за поколениями ждали, что вы проснетесь… Народ молился об этом, да, молился…