Люди Икс. Дни минувшего будущего

Когда палец Дестини нажал на спусковой крючок, Кейт шагнула вперед.

Шаг – и она просочилась сквозь тело сенатора Келли. Она услышала его вздох и физически почувствовала его, как почувствовала движение собственной диафрагмы, совпавшее с расширением его легких. Кейт услышала резкий щелчок тетивы арбалета. Когда она выскочила из его груди и просочившаяся часть ее тела затвердела, Кейт почувствовала удар стрелы, который предназначался сердцу Келли.

Она попыталась издать звук, но не смогла. Фазирование всегда усиливало ощущения собственного тела, внутри и снаружи, и этот раз не стал исключением. Однако, несмотря на привычный шок от подобного протекания через чужое тело, она почувствовала стрелу во всю длину – от точки входа прямо под ее правой ключицей до стенки правого предсердия сердца, которую поразило острие наконечника. Она окончательно просочилась сквозь сенатора Келли и ударилась о пол, не чувствуя удара.

Дестини закричала так, будто вмешательство Кейт в ее план причинило ей физическую боль. Возможно, так оно и было: талант предвидения был ее частью, нереализация собственного предсказания могла для нее быть равносильной потере зрения или слуха. Эта мысль мелькнула в голове Кейт и тут же исчезла.

Ей казалось, что она куда-то проваливается.

Кейт ощутила запах дыма и поняла, что свет начинает меняться. Она чувствовала себя очень неуверенно и неопределенно, как если бы приступ синестезии, смешавший все ее чувства. Кейт ощущала своего рода интересное удвоение собственных ощущений, как будто наравне с попыткой определить, какой орган что именно испытывает; она пыталась понять, кому из нас это ощущение принадлежит.

Какая-то приливная сила вытащила ее из подросткового тела, тяжело раненного и скорчившегося на полу в кабинете горящего здания в некой исторической точке, где даже предсказатели не знали, что произошло или должно было произойти дальше.

И вернула куда? В Южный Бронкс? Назад, к унизительным обыскам и повседневному глумлению в ожидании надвигающегося в перспективе ядерного уничтожения? Вернула к тому, что она последняя?

Кейт встретила себя.

– Это твое время, – сказала Китти. – Как ты это сделала? Рейчел мертва.

– Да? – ответила Кейт. – Как тогда ты это сделала? Это не я… Ох…

– Что ох?

– Ты будешь в шоке, когда туда вернешься.

– Ты ведь позволишь мне вернуться?

– Это зависит не от меня. А ты?..

– Не знаю. Я правда ничего не знаю.

– Есть нечто, о чем ты мне не говоришь.

– Я хотела сказать тебе то же самое.

– Touché. Они по-прежнему называют тебя Спрайт?

– Да, но это не моя идея.

– Знаю. Я всегда ненавидела это прозвище. Знаешь, какое имя мне нравилось?

– Какое?

– Призрачная Кошка.

– Ух ты, – сказала Китти. – Мне тоже.

Китти перевернулась и почувствовала резкую боль в ключице. Она вскрикнула и увидела, что над ней склонился сенатор Роберт Келли. Он выглядел ошеломленным и опирался на стол для поддержки. Он пытался сообразить, каким образом она оказалась там, где она была – перед ним, но, конечно, не смог. Китти Прайд – Призрачная Кошка! – была не известным ему членом Людей Икс.

В другом конце комнаты стояла на коленях какая-то женщина в бледно-голубом. Она кричала и плакала, ее лицо было закрыто руками, уткнувшимися в офисный ковер на полу кабинета сенатора Келли. Китти понятия не имела, кто это.

Сенатор Келли опустился на колени рядом с Китти. – Кто ты, дитя мое? Как ты… что ты сделала?

Пытаясь двинуться, Китти застонала, а затем громко вскрикнула. «Ты будешь в шоке, когда доберешься», – сказала ее старшая версия. Что-то торчало в ее плече, проникнув глубоко в грудь. Она не могла дышать, но одновременно с этим ей страшно хотелось кашлять.

– Ты спасла мне жизнь, девочка, – сказал сенатор Келли. – Я не могу найти слов, чтобы тебя отблагодарить.

– Надеюсь, вы не забудете свои слова, сенатор, – раздался голос из окна. Китти увидела плывущую в небе улыбающуюся Шторм.

Нежное выражение лица исчезло с лица Келли.

– Ты права, Шторм, – ответил он. – Я задолжал вам свою жизнь, но это ничего не меняет в вопросе угрозы, которая исходит от мутантов.

– Мутанты, как и все другие люди, бывают хорошими и плохими. Вы не могли этого не заметить, сенатор. Один мутант убил бы вас сегодня, если бы другой вас не спас. Не спешите осуждать всех.

– Слова, которыми следует руководствоваться, сенатор, – заговорил профессор Ксавьер, когда Мойра Мактаггер вкатила его в офис. Оба выглядели изможденными, и, чтобы устоять, Мактаггерт опиралась о кресло профессора.