Люди и динозавры

В отличие от фрески из Старой Ладоги пояс на новгородской иконе обмотан не вокруг шеи, а вокруг затылочного рога чудовища. Заметим, что ровно тот же самый пояс фигурирует в истории св. Марты-Марфы, св. Лифара из Орлеана и в несколько видоизмененной форме столы в предании о св. Клименте и драконе Граулли. Ключ к пониманию скрытого символизма этого наиважнейшего образа содержится в славянской традиционной культуре. Главная функция пояса в рамках интересующего нас иконографического сюжета состоит в установлении связи между «своим» и «чужим» пространством, в частности, «старым» и «новым» домом. У белорусов известна традиция, в согласии с которой при переходе в новый дом хозяин притягивает всех членов семьи внутрь избы за нитку или пояс, а молодая жена, входя в дом мужа после венчания, бросает свой пояс на печь. В России считалось, что с помощью пояса можно «привязать» скотину ко двору. При первом выгоне скота в поле у восточных славян было принято расстилать в воротах пояс (чаще всего красный), его также привязывали к рогам коровы, клали пастухам в сумки и т. д. При покупке скота его вводили в новый дом через опояску, постланную у ворот. Во Владимирской губернии в этот момент приговаривали: «Забывай старого хозяина, привыкай к новому!»

Отсюда можно заключить, что рассматриваемый нами иконографический сюжет содержит мотив установления ритуальной взаимосвязи с чудовищем, тождественной его доместикации (одомашниванию). В этом свете отдельные концовки духовного стиха о Егории Храбром, сообщающие о финальной расправе Георгия со змеем, совершенно противоречат его основному содержанию и представляются результатом позднейшей творческой «доработки».

Невзирая на чрезвычайную редкость этого иконографического сюжета, именно он, по мнению Проппа, отражает наиболее архаические представления о содержании подвига святого Георгия: «На иконах данного типа нет непосредственной борьбы, есть покорение врага не силой, а внутренним совершенством героя».

Показательно совпадение данного, на первый взгляд, легендарного сюжета с мифологическими представлениями современных карачаевцев о том, что досаждающих змей следует не убивать, а заговаривать. В том же ряду находятся русские восточносибирские бывальщины о людях, обладающих особой властью над змеями («знающих слово»). Материалы по этой теме, собранные в 1966–1980 гг. на территории Забайкалья и Иркутской области советским фольклористом, кандидатом филологических наук В. П. Зиновьевым (1942–1983), относятся к 1920-м гг. «Знающие слово» не имеют ничего общего с вульгарными «заклинателями змей», которые «укрощают» пресмыкающихся на потеху непритязательной публике. Равно как и словацкие «чернокнижники», сибирские «знающие слово», как правило, — пожилые мужчины, выступающие в качестве функционального посредника между человеком и змеями. Это положение наглядно иллюстрирует следующая бывальщина из собрания Зиновьева:

«335. Это был один старичок, значит. Я вот так знаю, что дедушка Паша, а фамилию-то его не знаю. Тот был такой… тоже, видно, знал че-то. И вот если в случае где появились змеи, то, значит, его просят. Он даже сам носил змею через плечо, и на шее она обвивалась. Никогда его не трогала.

И вот если появились змеи, если кто хорошо принял его, значит, он этих змеев угонит. Сперва забиват какой-то колушек, потом прутиком несколько раз махнет и че-то пошепчет — уходят! Уйдут!

А кто уж если огорчит, то не рад будет. И покосу попустится. Ни грести, ни косить нельзя: змеев будет — хоть отбавляй!

И вот был случай в Золотой пади. Там прииски были, золото мыли. И мужики его попросили! Он шел мимо, оне его попросили. Он сказал:

— Давайте, я изделаю!

Но и действительно, изделал, поставил колушек, прутик взял в руку. Помахал — сама больша пришла, начала крутиться вкруг колушка, и за ней все пришли, в комок свились, шипели-шипели…

Он махнул прутом — она пошла вперед, и те за ей. Увела. Ушли и не стало»[12].

Колышек (осиновая палочка, или палка) и прутик являются непременными орудиями-атрибутами «знающих слово», встречающимися практически во всех бывальщинах. В народных верованиях похожая палка (посох, трость) фигурирует в качестве магического атрибута «знающих», которыми в традиционном русском обществе считались люди, обладавшие комплексом тайных знаний. К категории «знающих» принадлежат ведьмы, колдуны, знахари и некоторые другие ритуальные специалисты. Деление на колдунов и ведьм, которые делают «на зло», и знахарей, которые делают «на добро», сложилось в народном сознании под влиянием христианства. «Знающие» различаются по степени обладания магической силы и тайного знания: самые сильные ритуальные специалисты — ведьмы, обладающие наибольшим объемом магической силы, за ними следуют колдуны, магическая сила которых заключена в зооморфных помощниках, и далее — знахари, чья магическая сила заключена в заговорах.