В китайском изобразительном искусстве периода Сражающихся царств известны и другие случаи, когда персонажи изображаются стоящими на драконах. В качестве примера можно привести известную картину на шелке, обнаруженную в чуском захоронении на территории современной провинции Хунань. К тому же историческому периоду относится керамическая статуэтка, изображающая человека, стоящего на спине четырехлапого бескрылого дракона, двумя руками держащегося за его длинную, вертикально вытянутую шею. Напомним, что аналогичный иконографический сюжет, изображающий антропоморфных существ, стоящих на спине ящера, является характерной чертой пермского звериного стиля.
Любопытное упоминание о драконе с наездником встречается в тексте одного из древнейших японских письменных памятников Нихонги («Анналы Японии», 720): «В первый день пятого месяца первого года правления императрицы Саймэй (655) на небе появился человек, сидящий на драконе. По виду он напоминал китайца, на нем была синяя (широкополая бамбуковая) шляпа, (покрытая) промасленным шелком. Промчавшись от вершины Кацураги, он исчез в горах Икома; в полдень он промчался от Пика Сосновой Вершины Суми-но э (Сумиеси) в западном направлении». То же самое событие описывается и в японской хронике Фусо рякки (1094).
Отдельный раздел своей книги де Фиссер посвящает буддийским монахам, «овладевающим драконами». В Японии и Китае это искусство тесно связывалось с управлением погодной стихией. Мастером вызывания и управления драконами считался буддийский монах Дзекан. В сборнике легенд Удзи сюи моногатари (японские рассказы, собранные в Удзи) рассказывается, что в эру Энги (901–922) он спас страну от страшной засухи, побудив драконов двигаться среди грома и дождя. Тот же монах победил ядовитого дракона на Хиэйдзан.
В романе Гэмпэй-сэйсуйки («Записи о возвышении и падении Минамото и Тайра», 1235) рассказывается, что в 1174 г. стояла такая сильная засуха, что реки пересохли, а поля невозможно было возделывать. Тогда монах с Хиэйдзан по имени Текэн, дабы помочь крестьянам, написал письмо богам-драконам и прочел его вслух, глядя в небо. В этом письме он упрекал драконов, убеждая послать дождь. Небожители и божества-драконы, писал он, не должны стыдиться, исправляя свои упущения, и поэтому им, драконам, следует послать «сладкий дождь», дабы положить конец этой страшной засухе. Драконы прислушались к этим словам и послали продолжительный дождь, так что и император, и народ исполнились глубоким уважением к силе Текэна, а также почтением к буддийскому учению.
Свидетельством распространенности представления об использовании драконов в качестве ездовых животных за пределами Китая служит сюжет так называемой Каргалинской диадемы, обнаруженной в 1939 г. в Каргалинском ущелье Алматинской области. Диадема состоит из двух фрагментов золотой прямоугольной пластины, общей длиной 35 см и шириной 4,7 см, инкрустированных драгоценными камнями. Внутреннее пространство пластины заполнено изображением зверей, птиц и женоподобных антропоморфных фигур в окружении сложного растительного орнамента. Все женщины, изображенные на диадеме, облачены в одинаковые короткие подпоясанные туники, имеют одинаковую шлемовидную прическу (волосы загнуты назад кверху наподобие затылочного рога), за их плечами — птичьи крылья или стилизованные под них накидки. Процессия животных и антропоморфных существ на первом (левом) фрагменте пластины двигается слева направо, тогда как существа, представленные на правом фрагменте, развернуты в противоположном направлении (за исключением одной птицы) (фото 55).
На первом фрагменте диадемы изображены: марал с головой, повернутой назад, и копытное животное без рогов (предположительно самка марала), между ними парит птица, далее следует ступающий по растениям крылатый тигр с сидящей на нем женщиной. Фигура женщины развернута в талии назад, двумя руками она держится за ветвь дерева. Замыкает цепочку крылатая лошадь, стоящая на растении в форме гриба-постамента.