Люди-феномены

Дьякон Парис умер в 37-летнем возрасте, истощенный систематическим самоизнурением и самоистязанием, которыми он занимался из религиозных побуждений. Немедленно после смерти дьякона верующие завладели всеми его вещами и предметами, к которым он прикасался, полагая, что они не могут не быть наделены чудесной целительной силой.

Первое чудо произошло в день его похорон. Мадлен Бени, ревностная почитательница дьякона, распростерлась ниц у его праха, долго исступленно молилась и вдруг, прижав свои скрюченные параличом руки к его гробу, почувствовала внезапное облегчение – руки пришли в движение. Это было прелюдией исцелений, происходивших непрерывно на протяжении многих лет с больными, которые касались либо вещей дьякона Париса, либо земли с его могилы.

Строгая жизнь дьякона и его филантропия были, без сомнения, причиной распространившегося слуха о чудесах, совершающихся на его могиле, к которой стекались как простолюдины, так и знать. На надгробной плите и вокруг нее постоянно теснились жаждущие исцеления и покаяния. Многие проводили здесь дни и ночи.

Но однажды с одной из посетительниц случился нервный припадок, вызвавший конвульсии и у других женщин. Они стали кричать, прыгать, наносить себе раны. Все это продолжалось до тех пор, пока власти, шокированные ежедневно повторяющимися скандальными сценами, не приказали в один прекрасный день закрыть вход на кладбище. И тогда на воротах кладбища кто-то в шутку написал: «Приказом короля чудеса здесь прекращены». О том, что исцеления действительно регулярно случались, свидетельствуют дневниковые записи кардинала Ноайльи, который ежедневно фиксировал их количество.

Известность последней описанной эпидемии ничтожна по сравнению с эпидемией бесноватости 1631 года урсулинок в Лудене.

Одержимость монахинь вместе с игуменьей монастыря продолжалась несколько лет. По рассказам монахинь из этой обители, их по ночам стали посещать демоны: Асмодей, Астарот, Левиафан и др. Монахини ощущали их присутствие, видели их страшные «звероподобные морды», чувствовали, как к ним прикасаются «мерзкие, когтистые лапы». От этого у них начинались конвульсии, они бились в судорогах, впадали в летаргическое состояние, каталепсию.

Брат короля Гастон Орлеанский специально приехал в Луден, чтобы увидеть все своими глазами. Открывшаяся ему картина была ужасна и отвратительна. У настоятельницы монастыря ноги и руки были скрючены, щеки надуты и язык высунут изо рта… Во время одной из своих конвульсий она поднялась на постели и, поддерживаемая за голову одной монахиней, а за туловище другими, находившимися поблизости, протянула руки по направлению к двери, прикасаясь к своему ложу только одной ногой. Монахиня, по имени Урсулина, «была брошена на пол, где дьявол проделывал над ней всевозможные гадости; он согнул ее трижды в виде дуги, так что она касалась пола только носом и кончиками пальцев ног».

Расследовавшие это дело инквизиторы признали виновником всего происходившего священника Урбана Грандье, который давно подозревался в связи с дьяволом, а теперь замыслил погубить в угоду своему хозяину и благочестивых урсулинок. После нечеловеческих пыток несчастный Грандье был сожжен. Казнь его происходила публично, при огромном скоплении народа. Зрелище сжигаемого «колдуна» в свою очередь усилило общую атмосферу демономании, доведя ее до последней стадии массового психоза. Чтобы положить конец этим событиям, кардинал Ришелье (1585–1642) отменил пособие для убогих, регулярно выплачиваемое монахиням. Эта мера оказалась действенной, и эпидемия стала стихать.

Выдающийся русский ученый Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927) уделил много внимания изучению психических эпидемий, или иначе – одержимости, бесноватости, кликушества, в частности, в работе «Внушение и его роль в общественной жизни». На психопатических эпидемиях, писал он, отражаются, прежде всего, господствующие воззрения народных масс данной эпохи, данного слоя общества или данной местности. Но не может подлежать никакому сомнению, что ближайшим толчком для развития этих эпидемий являются внушение, взаимовнушение и самовнушение. Эпидемическое распространение так называемой бесоодержимости в Средние века бесспорно носит на себе все следы установившихся в то время народных воззрений на чрезвычайную силу дьявола над человеком; но тем не менее также бесспорно, что развитие и распространение этих эпидемий обязано в значительной мере и силе внушения.

Если человек поверил, что в него может вселиться дьявол, то это верование само по себе уже действует путем взаимовнушения и самовнушения на многих психопатических личностей и приводит таким образом к развитию демонических эпидемий, которыми так богата история Средних веков, завершает свой рассказ М. Шойфет.

Ясновидение и яснослышание