Лючия, Лючия

Я захватываю свитер и иду к двери, чтобы встретиться с Джоном. По вечерам в Нью-Йорке еще довольно тепло, но по сравнению с Венецией вечера здесь мне кажутся прохладными. Джон заказал столик в «Везувио».

– Ты думал обо мне? – спрашиваю я, когда мы садимся за столик в нашей кабинке (отделенный перегородками уголок в ресторане).

– Каждую секунду. А ты?

– Каждые полсекунды, – наклоняюсь я через столик, чтобы поцеловать его.

– Я до смерти боялся, что ты повстречаешь какого-нибудь итальянского графа или герцога или как они там таких называют и решишь остаться навсегда.

– Если бы даже они выстроили всех итальянских холостяков в линию от самой вершины Альп до каблуков на моих туфлях, я бы ни на секунду не соблазнилась. У меня уже есть самый лучший в мире жених. Зачем мне на них смотреть?

– Красивые девушки могут выбирать.

– Вот я и выбрала тебя.

– Я купил кое-что для тебя, пока ты была в отъезде, – улыбаясь, говорит он. – Когда я увидел это, то сказал сам себе: «Есть только одна девушка на свете, которая способна оценить его по достоинству». Джон машет рукой, подзывая Пэтси, высокого, элегантно одетого итальянца, владельца ресторана, который подносит к столу большую коробку.

– Зачем? Я… мне казалось, что мы должны экономить деньги на строительство дома…

Коробка размером чуть ли не со стол и около полуметра высотой; она перевязана такой широкой атласной лентой, что мне приходится повозиться, чтобы развязать ее.

Когда я снимаю крышку, у меня подгибаются колени. Оттуда я достаю норковое пальто из самого мягкого и черного меха на свете. У него воротник-стойка и широкие манжеты.

– Посмотри, как сделана подкладка, – говорит Джон.

Я выворачиваю пальто наизнанку и вижу, что на подкладке вышито золотыми буквами мое имя.

– Все будут знать, кому оно принадлежит.

– Лючия – прекрасное имя, – заявляет Пэтси, который гордится отведенной ему в этом деле ролью. – Оно означает «свет». Вы такая красивая девушка, что вам вовсе не нужно норковое пальто, чтобы украшать себя. А многим девушкам такое пальто просто необходимо, – уходя, прибавляет он.

– Дорогой, разве мы можем себе такое позволить?

– Что значит, «можем ли мы позволить»? Это первое меховое пальто в твоей жизни. Ни к чему беспокоиться, сколько оно стоит.

Мне бы следовало сказать Джону, что это не первое меховое пальто в моей жизни. Папа уже подарил мне шерстяное пальто с воротником из лисы, когда меня приняли на работу в «Б. Олтман». Но Джону совсем не обязательно знать об этом.

– Но мы должны, прежде всего, построить дом. Это же наша мечта.

– За дом я уже рассчитался.

Джон делает глоток «Манхэттена» и начинает раздраженно барабанить пальцами по столу.

Есть что-то странное в том, как он это сказал, словно за дом он уже рассчитался, а за все остальное – нет. Я вспоминаю Рут, которая заставила поклясться меня, что я обсужу денежный вопрос с моим женихом. Но я так и не сделала этого. Мне и в голову не приходило, что деньги могут стать причиной споров.

– Хорошо. Я купил его не для того, чтобы ты расстроилась. Я верну его, – говорит он.

– Нет, оно мне нравится.

– А мне показалось, что как раз наоборот.

– Оно мне очень нравится. Ведь мне подарил его ты. Извини, что заставила тебя думать, что я неблагодарная.

– Но получается именно так. Ты думаешь, я, проезжая по центру города, открыл окно автомобиля и выбросил на улицу тысячу долларов с такой легкостью, словно это конфетти? Ты думаешь, что я сорю деньгами ради того только, чтобы поразить окружающих?

– Нет, совсем не…

– Ты мне не доверяешь, да?

– Ты с ума сошел! Я же выхожу за тебя замуж.

– Ты мне веришь?

– Если бы не верила, меня бы сейчас здесь не было.

Невероятно, что такой чудесный вечер с таким роскошным подарком обернулся препирательствами. Я перевожу дух.

– Джон. Ну же! Я так переволновалась, что сама не своя. Мне очень нравится это пальто, и я буду надевать его как можно чаще.

Джон успокаивается:

– Ты моя девушка. Я просто хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее.

– Хорошо. Будь по-твоему.

– Давай примерь его, – говорит он, потом достает пальто из коробки и держит его словно полотенце для купальщика, выходящего из воды.

– Сейчас?

– Именно. Я хочу увидеть тебя в нем.

Я встаю и просовываю руки в рукава пальто. Какое же оно роскошное, мягкое и легкое! Пэтси присвистывает.

– Спасибо, дорогой.

Я встаю на цыпочки и целую Джона в губы. Открыв глаза, я смотрю на свое отражение в маленьких зеркалах, которыми украшены стены кабинки. Сотни миниатюрных отражений меня в норковом пальто.

– Джон, ты голоден? – спрашиваю я.

– Не очень. А ты?

– Совсем не голодна. Почему бы нам не уйти отсюда?

Джон улыбается и уходит. Позже я встречаюсь с ним у входа в ресторан. Он приподнимает свою шляпу.

– Куда изволите, мадам?

– Будьте так любезны, отель «Карлайл», – подыгрывая ему, отвечаю я.

До пятнадцатого ноября еще так долго ждать.