Любви все роботы покорны

Да, я позволил им драться, без оружия, конечно. Почему-то был уверен, что все обойдется. И не зря. Зрелище оказалось просто фантастическое. Два бойца с совершенно разной техникой. Зэв почти взлетал в прыжке, обрушиваясь сверху. Бен пытался подмять под себя, придавить весом. И это ему почти удалось, но тут не выдержала Нора. От ее визга даже наш силач дрогнул на секунду, этого оказалось достаточно, чтобы легкое тело выскользнуло из захвата, и вот уже изрядно помятый, но все еще бодрый лейтенант на пару минут прижал какую-то точку на шее соперника. Всего лишь двумя пальцами. Бен обмяк, глаза его закатились.

– Это нечестная победа, – пенял я ему позже, уже в столовой.

– Да ладно, если бы я хотел, мог бы пережать ему сонную в самом начале. Но тогда никакой развлекухи. А что было делать, Бен в два раза тяжелее. Раздавил бы меня, как червяка. Бен, не сердишься?

Бен, конечно, сердился. Но показывать это совсем не хотел. Выпили вместе, а что еще оставалось, и вскоре вместе запели «Космическую походную».

Удача Зэва любила. Кто первым притащил на базу кусок аластра, как выразился Док? Он, конечно.

– Подумаешь, – распинался храбрец в столовой, – всего-то и надо было в канистру налить немного сахарного сиропа. Оно само заползло, детеныши всегда на сладкое падки. Осталось только крышечку завинтить.

Док, конечно, не знал, куда деваться от счастья. Всю лабу на уши поставил, чего только не делали с образцом. Не очень-то я в этом разбираюсь. Боялся только, что они на нас всей силой Пятна попрут. Как знать, вдруг и вправду детеныш. И ведь доисследовались: аластры разумны. Не так, конечно, как мы. У них язык, как Док уверил, химический и волновой. Хотя наша речь ведь тоже волны, звуковые, а у них – электромагнитные. Наша лаба – нереально крута. Смогли составить пусть небольшой, но «словарик». А оно сдохло, даже геном прочитать успели только фрагментарно.

Мы составили «извинительное сообщение». А как иначе? С Земли приказ придет не завтра, а помощь и того позже. Решили: мнение о разумности попридержать, не распространяться в отряде. Зонды-автоматы обшарили планету, установили, что пятен всего пять. В случае чего, небольшое подкрепление с родины – и ОНА будет нашей. Подумаешь, «умные сопли», может, у нас дома плесень тоже чего-то там себе воображает.

Удивительное дело, на сообщение пришел ответ, и его даже удалось расшифровать. Извинение было принято. И даже предложено «общение», точнее перевести не удалось. Общение налаживали вдвоем с Доком, лишние лица ни к чему. Аластры больше всего заинтересовались нашим оружием. Как только узнали? Потенциальный враг? А время шло. Местный год миновал, с Земли – ничего. А у нас мощностей нет для запроса. А вдруг там, на Земле, неладно? И не до нас. Те, кто в лабе, всем довольны, знай образцы исследуют. А бойцам тошно. Кибербабы надоели, спорт-драки – так, размяться. От еды из микроводорослей уже с души воротит. И я решился. Выменял у аборигенов семена. На бластеры, вакуум-гранаты и еще кое-что по мелочи.

Выросли какие-то хреновины желтые, висят на ветках, словно огурцы, но большие и мягкие. Вкусными показались после хлеба из водорослей, мяса из водорослей, сливок из них же.

И все вроде бы хорошо. Бойцы за посадками ухаживают, ворчат, но дело делают. Лаба работает. Зэв… Зэв, гадина, к Ласточке стал клинья подбивать. И смотрю, она уже улыбается его шуточкам. Странная оказалась. Думал, моя. Навсегда. А она после первого раза не захотела больше.

Что там у них вышло, не знаю. Но только говорили, что видели лейтенанта в столовой одного, мрачного, словно здешний закат. Закаты тут на загляденье: тучи черные, Никамета, звезда местная, – мясного такого цвета. Даже и не поймешь, почему неприятно смотреть. И будто бы похвалился Зэв, раз ласточка-птичка не дает, он аластрову девку себе добудет. Девки стали появляться недавно. Мы их в оптику нагляделись. Росточка небольшого, крутобедрые, губки бантиком, кудряшки беленькие. Куколки. Что за… Док уверял, иллюзия это. Доказывал, что нет там никого. Все же побаивались бойцы Пятна, глядеть – глядели, но не лезли. Но не Зэв. Его разве удержишь.

Вчера аластры убили лейтенанта Зэва. Завтра вся огневая мощь нашего отряда обрушится на Пятно. Хватит. ОНА будет нашей. Иначе нельзя, иначе мы все превратимся в плесень.

Михаил Меро Вся тяжесть мира

За распахнутым настежь окном пылал июльский полдень, и трель жаворонка плавилась в раскаленном воздухе. А на огромной кровати из дуба в окружении семи обнаженных девиц лежал мужчина атлетического телосложения. Многое было в нем необычно – и узлы неправдоподобных мышц, и янтарные глаза, и символ мужественности невиданных размеров, но более всего – его кожа самого чистого голубого цвета, какой можно увидеть лишь на свежих лепестках незабудки да в небе – морозным ясным днем.

– Шакра, расскажи нам еще что-нибудь! – умоляли девицы, но он молчал.