Любовные утехи русских цариц

У Екатерины было четыре внучки. Любимая — Александра, которой с малолетства предрекали шведский престол и титул королевы Швеции. Все шло как по маслу, и вот уже созревшая для брака Александра кокетничает напропалую с молодым своим женихом Густавом III на петербургском дворе. Шестинедельные праздники и увеселения не прекращаются ни на минуту, великолепием и пышностью ошеломляя всех иностранцев и затмевая все европейские дворы. Екатерина никаких расходов не пожалела для любимой внучки. Жениха обхаживают, как короля, он приветливо улыбается и всем своим видом показывает, что, конечно, сочтет за честь взять в жены внучку самой могущественной государыни в мире, каковой является Екатерина Великая. А назавтра, когда абсолютно все были уверены в благополучном исходе и оставалась только маленькая формальность, официальное предложение жениха, он — ну прямо «Женитьба» Гоголя — в окошко, правда, как гоголевский герой, не выбросился, но со всех ног бросился бежать от назойливой невесты, заявив ни более ни менее как следующее: «Пардон, простите, извините, я ничего не знаю, моя хата с краю». Ретировался, словом, отказался взять в жены русскую принцессу. Ретировался со шляпой в руке и с низким поклоном, предварительно на дармовщину хорошо покушав и повеселившись на русском дворе. Екатерина, лицо которой с недавнего времени было красноватым, при таком афронте сделалась пунцовой, и с нею случился легкий апоплексический удар. Такие пощечины монархи нечасто получают. Но ничего, внешне крепится матушка государыня, в жилетку фавориту не плачет, приказывает подать карты и, истерично смеясь весь вечер, удаляется почивать. Впрочем, о последствиях этого вечера нам расскажет самолично Массон: «4 ноября 1796 года Екатерина у себя в небольшом обществе была чрезвычайно весела, возможно, она делала это искусственно. Она много забавлялась со своим первым шутом Львом Нарышкиным, торгуя и покупая у Него разные безделушки, так как он играл роль бродячего торговца. Но она удалилась на покой ранее обычного, почувствовав легкие колики, как думала она, вследствие того, что чересчур смеялась. На следующий день она встала в свой обычный час, разрешила войти Платону Зубову, который оставался у нее не больше минуты. Она закончила потом несколько дел со своими секретарями и отослала последнего, попросив, чтобы он подождал в передней, пока она не позовет его. Он дожидался. Но придворный лакей Захарий Константинович, обеспокоенный, что его не зовут, открыл дверь. Он с ужасом увидел императрицу, распростертую между двумя дверями, ведущими из спальни в гардеробную. Она была без сознания и без движения. Побежали к фавориту, который помещался внизу. Позвали докторов. Разостлали матрац возле окна. Положили ее туда. Сделали ей кровопускание и промывание. Императрица была еще жива, сердце билось, но никакого признака движения. У нее был апоплексический удар. К десяти часам вечера она начала ужасно хрипеть. Наконец Екатерина испустила жалобный крик, который был слышен в соседних комнатах, и отдала последний вздох после тридцатисемичасовой агонии. Великая императрица Екатерина II скончалась»^[226].

И это все, дорогой читатель! Мы закончили нашу книгу, стараясь не очень утомить вас своим балагурством, предлагая вынести одну давно известную истину: «Любви все возрасты покорны». Страшная сила любовь — ради нее страдали, жили, умирали великие монархи мира сего!