Любовные ошибки леди Валери

Валери устала от непрерывных перемещений. Она понимала, что так жил двор. Из Лондона в Хартфорд. Из Лестершира в Уоллингфорд. А ей хотелось под ногами знакомой почвы.

Она скучала по своему саду. Скучала по грязи под ногтями. Ей хотелось видеть, как растут цветы – постепенно, день за днем, как может расти ребенок. Нужно внимательно наблюдать за ними, чтобы замечать перемены, и тогда они доставляют радость.

Но земля больше ей не принадлежит. И даже любимая Гилом Кастилия не принадлежит ему. Сейчас осталось лишь одно место, куда они могут поехать вместе, но именно туда он ехать не хочет.

– Домой… – Странно называть его замок этим словом. – Мы поедем домой.

Она не знала, как убедить его. Но понимала, что другого выхода у нее нет.

Гил поднялся по лестнице на стену замка, оставив женщин одних. Они как будто узнавали обо всем какими-то непостижимыми способами. Королева узнала, что леди Кэтрин и ее муж – любовники. Никто не говорил ей об этом, однако она поняла то, чего он не желал понимать, хотя все происходило прямо перед его глазами.

Потому что он не хотел признавать, что и здесь Ланкастер, монсеньор Испании, его подвел.

Он достал из мешочка кастильский камень. Кусочки изразца отвалились. Все разбито и помято, как его мечты. Он подбросил камень в руке и посмотрел вниз, на реку. Если он с силой швырнет его вниз, попадет ли камень в воду?

Он услышал на лестнице тихие шаги, убрал камень в карман. И вот с ним снова оказалась Валери. Они стояли рядом, смотрели на реку – и он недолго ощутил умиротворение.

– Кэтрин отправится в Лондон, – сказала она наконец, – пока не придет пора ехать на побережье. Нам с тобой не нужно провожать ее.

Он кивнул и ничего не ответил.

– Она носит под сердцем ребенка Ланкастера.

Гил выругался, не успев сдержаться. Как же так? Герцог Ланкастер, который много лет служил для него образцом настоящего рыцаря, безмерно любил свою первую жену. Гил всегда мечтал о таком союзе, благодаря Ланкастеру он поверил, что подобное возможно. Но сейчас…

– Какой позор!

– Ты много от него требуешь. Большинство мужчин не хранят верность. – Однако в ее голосе звучали нотки надежды.

Теперь он понимал, почему она не может ему поверить. Снова из-за Скаргилла… Самая страшная рана, которую нанес ей первый муж. Гил не был уверен в том, что ему удастся исцелить эту рану.

– Я буду тебе верен. – Выполнение этого обещания зависит только от него одного.

– Я не просила от тебя верности. Ни один человек не совершенен.

Теперь он прекрасно это понимал.

– Ты говорил, – тихо продолжала она, – чтобы ты ко мне вернулся, я должна по-настоящему захотеть быть с тобой в постели.

– Да… – Его пульс участился; если подумать, он предъявляет к ней чрезмерные требования. – Ты хочешь сказать, что захотела этого по-настоящему?

Застенчивая улыбка как будто доказывала, что он прав.

– Да. Давай начнем все заново. – Она долго оценивающе смотрела на него. – Дома… В Замке плачущих ветров.

Услышав последние слова, он как будто оцепенел. Однако Валери не отвела взгляда.

– Ты не можешь покинуть королеву. – Он сразу решил прибегнуть к отговорке.

– Она отпускает меня. Королева больше других понимает, как важно иметь наследника.

Услышав последнее слово, он вспыхнул; она видела, что одна мысль о наследнике зажгла в нем желание. И все же он противился этой мысли.

– До замка пять дней езды. У нас останется меньше двух недель до возвращения в Лондон.

– Значит, нам нельзя медлить.

Наконец он улыбнулся, как будто признавал, что она его поймала.

Валери все больше понимала своего мужа. Правильно, что он требует от жены не просто исполнения супружеского долга. Он заслуживает большего. Она надеялась только, что сумеет дать ему то, на что он рассчитывает.

Она слегка приобняла его.

– Ты просил правды. Правда в том, что я не знаю, смогу ли дать тебе все, о чем ты просишь. Но я хочу попытаться.

Кэтрин уверяла, что Валери сможет соблазнить собственного мужа.

Она придвинулась ближе, запрокинула лицо и подставила губы для поцелуя, не зная, что он ответит. Приходилось рисковать; она предлагала ему то, от чего он мог отказаться, потому что ее предложение сопровождалось не теми чувствами, какие он считал достойными. Валери закрыла глаза и стала ждать.

Июльское солнце согревало ей лицо; его руки держали ее свободно, не принуждая.

А потом – поцелуй.

Мягкий и нежный. Он начинал все сначала. Она тоже начинала все заново, запрещая воспоминаниям мешать ей. Аромат этого мужчины, его кожа, вкус его поцелуя – все это по-прежнему казалось новым. Она прогоняла ненужные мысли, успокаивала себя, приглушая эмоции, о которых он просил, и старалась позволить своему телу почувствовать то, что можно.

И все казалось… правильным.

Она позволила себе раствориться в нем. В его поцелуе ощущались сила и властность, но не насилие. И она сумела по-настоящему ответить ему, ответить страстью на страсть, заставить его думать, что, возможно, это та любовь, которая ему нужна.

Их поцелуй длился и длился, и она вздохнула, когда его губы отдалились.

– Мы уедем завтра, – с трудом выговорил он.