Любовное приключение

«Но, — настаивал я, — в двух днях — сорок восемь часов, а в сорока восьми часах — две тысячи восемьсот восемьдесят минут; это вечность, если знать, как их провести с пользой».

Но она покачала головой и сказала:

«Нет… За сорок восемь часов я бы успела заставить вас понять, что вы мне нравитесь, но не успела бы доказать, что люблю вас».

Ответ показался мне убедительным, и я не настаивал. Я поцеловал ей руку и откланялся. Она уехала в Германию, а я — в Италию, и больше мы не виделись.

Вновь случай соединил нас в Неаполе.

Но поскольку я находился там, как и раньше, под вымышленным именем, она не знала о моем там пребывании; я же был в курсе ее успеха, аплодисментов и триумфов. Ее имя было не только на всех афишах, но и у всех на устах.

Я справился о ней, поинтересовавшись, где она остановилась. Мне ответили, что на улице Толедо, и дали ее точный адрес. Я собрался помчаться к ней, но остановился, услышав вопрос:

«Вы знаете, что она собирается замуж?»

Вы понимаете, что эта фраза обрушилась на меня как ледяной душ!

«Замуж! За кого?»

«За вашего соотечественника, молодого композитора, которого вы, разумеется, хорошо знаете, он пишет музыку как композитор-любитель, — барон Фердинан де С».

«О Боже мой!» — воскликнул я.

Ничего не могло меня так удивить, как этот союз.

Но так как именно в невероятное я верю в первую очередь, ибо невероятное должно случаться для того, чтобы о нем говорили как о существующем, то в эту новость я определенно поверил, хотя и был ею удивлен.

С этого мгновения я и не помышлял вновь встретиться с Марией. Если уж она не посчитала возможным обратить на меня внимание, когда у нее оставалось два дня до отъезда, то более чем вероятно, что она не станет знакомиться со мной ближе, собираясь через неделю выйти замуж.

Возможно, не узнав этого, я бы остался в Неаполе еще на несколько дней, рискуя, что меня могут арестовать, как это было в первый раз, но теперь, напротив, это обстоятельство ускорило мой отъезд. И я направился, как уже говорил, в порт, нанял единственную сперонару, которая там была, и пошел обратно в гостиницу.

На молу я нос к носу столкнулся с Марией и Фердинаном.

Оба воскликнули от удивления.

«Почему вы здесь, а мы об этом не знаем?» — в один голос спросили они меня.

«По крайне простой причине: никто не знает, что я здесь, ибо его величество король Неаполя питает весьма благостную неприязнь к вашему покорному слуге».

«Но вы же знали, что мы здесь, — сказал Фердинан, — так почему же вы не пришли повидаться с нами?»

«Я знал, что госпожа Д. здесь, а вчера в Сан Карло воздал должное ее таланту».

«И вы не пришли в театр повидаться со мной?» — в свою очередь спросила Мария.

«Нет, и на то есть две причины».

«Держу пари, что ни одна из них не основательна».

«А я, напротив, держу пари, что они обе основательны».

«Посмотрим!»

«Первая состоит в том, что для того, чтобы войти в театр, нужно было назвать свое имя. Если бы я назвал свое настоящее имя, Александр Дюма, то был бы сразу же схвачен и препровожден в полицию. Назовись я вымышленным именем, Пьером Дюраном, меня никто бы не узнал, это верно, но вам это имя тоже ничего не сказало бы, как и другим. Вот почему я не пришел в вашу уборную».

«Гм! — хмыкнула Мария. — Должна признать, что ваша первая причина если не такая уважительная, то и не такая уж беспочвенная. А вторая?»

«Вот вам вторая причина: узнав о вашем предстоящем замужестве, я не хотел быть помехой и явиться не вовремя».

«С чего вы взяли, что были бы приняты подобным образом?»

«Неужели я не знаю настроения влюбленных, когда сам всю жизнь нахожусь в подобном состоянии?»

«И вы повстречались нам как раз в состоянии влюбленности?»

«Ну уж прямо на улице! Не хватало еще, чтобы вы мне устроили сцену из-за того, что я, один из четырехсот тысяч, нарушаю ваше душевное спокойствие».

«Однако у меня появилось желание устроить вам сцену», — сказал барон.

«Почему?»

«Потому что я вне себя».

«Сударыня, и вы тоже вне себя?»

«Я — рикошетом».

«Спасибо, что только рикошетом».

«Да что с вами происходит?»

«С нами происходит… Раз уж вы знаете, что мы собираемся пожениться, то мне больше нечего вам сказать по этому поводу…»

«Это так».

«Однако вы не знаете, где мы решили венчаться».

«И не догадываюсь».

«Ну так вот, мы хотим венчаться в церкви святой Розалии в Палермо, к которой госпожа Д. питает особое благоговение. Вы знаете, кто такая святая Розалия?»

«Конечно. Она была дочь богатого римского синьора, потомка Карла Великого. Она удалилась в одну из пещер горы Пеллегрино, где и умерла в начале двенадцатого или в конце одиннадцатого столетия».

«Да вы прекрасно осведомлены о святой Розалии!»

«Черт возьми, разумеется! Я был в Палермо во время посвященного ей праздника, ведь она покровительница этого города. И я постарался этого не пропустить».

«И это все, что вы знаете о святой Розалии?»

«Вовсе нет. Я знаю также, что она отправляет в Палермо те же обязанности, что и некий кузнец — в Грента-Грин».

«Именно из-за этого мы обратились к святой Розалии из Палермо, чтобы она исполнила свои обязанности и по отношению к нам».

«Ах, конечно!.. И что же, она отказала?»