Любовники. Плоть

Черчилль понимал, что предложение Лина имеет свои сильные стороны. Главным возражением было отсутствие средств на его осуществление. Прежде всего, надо освободиться. Потом надо захватить «Терру» – а корабль так усиленно охранялся, что после освобождения из вашингтонской тюрьмы звездолетчики эту идею отбросили.

– Даже если мы захватим корабль, – сказал Черчилль, – а это – огромное «если», нам еще надо добраться до Марса. Это самый большой риск. Вдруг там мы не сможем добыть горючее?

– Копаем норы и начинаем делать оборудование, – ответил Аль-Масуини. – Да, но если на Марсе мы добудем, что требуется, и доберемся до Веги, нам понадобятся женщины. В противном случае нас ждет вымирание! А это значит, что волей-неволей придется взять с собой Робин. И еще это значит, что надо будет похищать дисийских женщин.

– Когда они выйдут на Веге из глубокой заморозки, пусть тогда протестуют, – предложил Штейнборг.

– Насилие, похищение, изнасилование – что за чудесный способ основать новый прекрасный мир! – сказал Черчилль.

– А разве есть иной способ? – спросил Ванг.

– Сабинянок не забудь, – напомнил Штейнборг.

На это Черчилль не ответил, но выдвинул другое возражение:

– Нас так мало, что вскоре наши потомки выродятся от близкородственных браков. Мы будем родоначальниками расы идиотов.

– Похитим детей вместе с женщинами и погрузим в глубокую заморозку.

Черчилль поморщился. Никак не удавалось уйти от насилия. Но в истории человечества так было всегда.

– И даже если мы прихватим младенцев, слишком маленьких, чтобы помнить Землю, нам придется взять достаточно женщин для их воспитания. Вот вам и другая проблема – полигамия. Не знаю, как другие, но Робин, боюсь, будет сильно возражать.

Ястжембски предложил:

– Объясни ей, что это временная мера. И если хочешь, можешь быть исключением – единственным моногамным мужчиной среди многоженцев. А весь кайф достанется нам. Я предлагаю сделать набег на деревню пант-эльфов. Я слышал, что их женщинам полигамия привычна и что они будут рады мужьям, уделяющим им внимание. Те так называемые мужчины, которые у них есть сейчас, им никаким дьяволом нравиться не могут.

– Ладно, – подвел итог Черчилль. – Но вот одна вещь меня по-настоящему беспокоит.

– Что именно?

– Как нам выбраться из нынешней передряги?

Молчание.

Ястжембски спросил:

– А твой Витроу не наберет денег на выкуп нас всех?

– Нет. Ему и так придется выдоить свой кошелек досуха, выручая нас с Робин от этих цепких к чужим денежкам ребят.

– Ладно, – сказал Штейнборг. – По крайней мере, для тебя выход есть. А как нам выкручиваться?

Черчилль встал и начал стучать друг о друга своими наручниками, одновременно громко крича, чтобы позвали капитана.

– Зачем? – спросила Робин. Из предыдущего разговора она могла понять лишь отдельные слова – он велся на американском языке двадцать первого столетия.

– Хочу предложить капитану в некотором роде сделку, – ответил он по-дисийски. – Похоже, что у нас есть выход. Это зависит от того, насколько складно я буду лгать и насколько восприимчив будет капитан.

В люк просунулась голова матроса, и дикарь спросил, что тут такое творится.

– Скажи капитану, что я знаю способ заработать в тысячу раз больше, чем он рассчитывает, – ответил Черчилль. – И славы тоже хватит на всех, да с избытком!

Голова исчезла. Через пять минут вниз спустились два матроса и сняли цепи с Черчилля.

– Увидимся, – бросил он, уходя. – Только ждать меня не надо.

Прошел день, но он не вернулся. Робин была близка к истерике. Она воображала, что капитан разгневался и убил ее мужа. Остальные пытались ее успокоить, говоря, что настоящий бизнесмен – а карелы все таковы – не будет уничтожать столь крупный капитал. Но они и сами волновались, несмотря на собственные заверения. Черчилль ненамеренно мог настолько оскорбить капитана, что тому пришлось его убить, чтобы не упасть в грязь лицом перед своими людьми; а может быть, он был убит при попытке к бегству.

Кое-кто задремал. Робин не спала и шептала молитвы Колумбии.

Наконец, уже перед рассветом, открылся люк. По лестнице, поддерживаемый двумя матросами, спустился Черчилль. Он шатался, с трудом удерживая равновесие, и вдруг громко икнул. Когда его приковали снова, все стало ясно. От него несло пивом за версту, и он еле ворочал языком.

– Что делал? Пил, как верблюд перед отправлением каравана, – ответил он на расспросы. – Весь день, всю ночь. Я его переговорил, а он меня перепил. Я столько узнал о финнах… Они легче других пережили Опустошение, а потом распространились на всю Европу, как древние викинги. Смешались с остатками народов Скандинавии, Германии и Балтии. Под их властью северо-запад России, Восточная Англия, почти весь север Франции, побережье Испании и Северной Африки, Сицилия, Южная Африка, Исландия, Гренландия, Новая Шотландия, Лабрадор и Северная Каролина. И Бог знает что еще, потому что они посылали экспедиции и в Индию, и в Китай…

– Очень познавательно, но лучше расскажешь об этом в другой раз, – перебил Штейнборг. – Чего ты добился с капитаном? О чем договорился?