Любовь, жизнь и далее по списку

Я переключилась обратно на переписку с Эллиотом.

Я:«Знаешь, я поеду с тобой. У тебя есть мой адрес?»

Все равно изначально я так и планировала.

Купер:«Нет, но, раз уж я собираюсь читать книгу, я не могу не прочитать самый известный абзац. Если делать дела, то делать, как следует».

Я:«Ага, жалко, что это правило не распространяется на проекты по химии. И на работы по английскому. И на мытье ванной».

Купер:«Ладно, дела, которые мне важны».

Я улыбнулась. Список был важен для него. Меня это осчастливило.

На экране высветилось следующее сообщение от Эллиота.

Эллиот:«Я уже знаю, где ты живешь. Но я не сталкер. Мой лучший друг живет на этой же улице, и когда-то давно я заметил тебя на подъездной дорожке».

Я:«Кто твой лучший друг?»

Куперу же я написала:

Я:«Это период недоверия. Или сомнений».

Купер:«Ты. Почему спрашиваешь?» – Купер ответил мне через секунду после того, как я отправила сообщение.

Я? Что это значит? Я период недоверия? В последнее время я действительно была в какой-то степени скептична по отношению к нему, но не подавала вида. Нужно было перечитать сообщения. Упс. Перепутала адресатов.

Элиот:«Нет, правда, он там живет. Бен Уильямс. Знаешь его?» – ответил Эллиот на мое скептичное послание.

Я:«Я отправила не то сообщение. Оно предназначалось кое-кому другому», – написала я обоим.

Эллиот ответил быстрее.

Эллиот:«Ага, теперь это приобрело больше смысла. Итак, увидимся во вторник? В восемь?»

Я:«Звучит отлично».

Через несколько минут пришел ответ от Купера.

Купер:«Кому оно предназначалась?»

Я:«Эллиоту»

Он:«Почему ты спрашивала у Эллиота, кто его лучший друг?»

Я:«Хотела узнать, открыта ли вакансия. Я вот ищу себе замену».

Он:«Смешная ты».

Я:«Еще бы. Пора бежать. Полы сами себя не помоют».

Он:«Ты моешь полы?! Ты прошла билетный круг ада??»

Я:«Да! Я так счастлива!»

Он:«Не знаю больше никого, кто был бы счастлив мыть полы».

Я:«Ш-ш-ш. Искусство».

Он:«Кстати, молодец, что написала Эллиоту».

Я:«Да-да».

После смены я поднялась по широкой лестнице со стеклянными перилами и медленно зашагала по коридорам, пытаясь понять, какие картины и экспонаты стоит показать детям в субботу. Мы постоянно проводили разные выставки, и только некоторые работы были представлены все время. Именно изобилие работ новых художников из раза в раз привлекало к нам покровителей. Но здесь была одна выставка, которая неизменно вызывала у детишек бурный восторг. Мистер Уоллес нанял мастера по бумаге, чтобы создать парящую, крутящуюся экспозицию, и теперь она занимала весь угол холла на втором этаже. Эта трехмерная фантасмагория, несомненно, была обязательным пунктом экскурсии.

Недавно нам дали взаймы кое-что из современного искусства, и только сейчас у меня получилось осмотреть картину. Яркие цвета и четкие линии – то, что нужно. Прошлым летом мы проводили мастер-класс по рисованию, и я обнаружила, что дети любят рисовать яркими цветами.

И тут меня озарило.

Я сбежала вниз по лестнице и отыскала мистера Уоллеса. Когда я остановилась перед ним, мне понадобилось время отдышаться.

– Мы могли вы выставить некоторые работы детей?

– Каких детей?

– Той группы дошкольников, которые придут на экскурсию. Могли бы вы связаться с их учительницей и попросить ее занести некоторые рисунки детей до субботы, чтобы я развесила их на втором этаже? Им должно понравиться.

– Ты придешь пораньше, чтобы заняться этим?

– Да.

– Дети, вероятно, оценят.

– Конечно, оценят. Кому не понравится смотреть на свои работы в музее? – Непроизвольно мой голос сорвался на середине фразы, и мистер Уоллес это заметил. Я поспешила договорить, но уже спокойнее: – Мне правда хотелось бы сделать это для них.

Он кивнул.

– Отличная идея, Эбби.