Любовь, жизнь и далее по списку @bookinier

– На вас же не нападали вооруженные цепями воры, правда? – спросила я.

Купер рассмеялся.

– Нет! – крикнул он в ответ. – Я сам.

– Нарочно?

Его улыбка стала еще шире.

– Застройщики дошли и до этого поля и теперь хотят выкорчевать дерево.

– А, я поняла. Вы защищаете его.

– Да.

– Удачи!

Он помахал нам рукой, и Купер двинулся вперед.

– Ты бы предпочла до конца дней жить на верхушках деревьев или в воде? – спросил Купер.

– Подводный мир однозначно. Если я могу дышать под водой. Могу?

– Конечно. Но тогда для верхушек деревьев тоже нужна какая-то адаптация. Что это может быть?

– Лапы обезьяны?

– Теперь я понимаю, почему ты выбрала стать русалкой, раз альтернатива – обезьяньи конечности.

Я ответила ему улыбкой и стащила картофелину.

Его лицо приобрело серьезное выражение.

– Не ешь мой картофель, Эбби. Ты сказала, что не хочешь картофеля, а я сказал, что ты все равно будешь воровать мой, если не возьмешь себе, и ты пообещала этого не делать.

– Ты разыгрываешь диалог, который у нас был пять минут назад?

– Да, потому что его ты, кажется, забыла.

– Это плата за то, что я держу твой промасленный пакет.

Он схватил пакет с моих колен и переложил его себе на левую ногу, не отрываясь от дороги.

– С тобой никакого веселья, – заявила я.

– Со мной больше всего веселья. – Он достал картофелину из пакета и съел ее.

– Кстати, ты поговорил вчера с Рейчел?

– Да, но почему кстати? Ты пытаешься сказать, что Рейчел самая веселая?

– Нет, я самая веселая. Я сказала «кстати», потому что мне показалось, что она там веселится.

– Да, она звучала довольной. Она рассказала тебе о туре по Европе? Для четырех амиго, которые следующим летом выпустятся из школы.

– Она так его назвала? Для четырех амиго? Она посмеялась, когда я так сказала!

Он захихикал.

– Наше воссоединение в конце лета будет невероятным.

* * *

Дома я позаботилась о достаточной дистанции между мной и Купером с его пакетом, полным отравы.

– Вот ты какая. Ешь в машине, но скрываешься от мамы.

– Зато я не забываю, кому предана.

Но мама промолчала. Она просто бросила взгляд на пакет, когда мы только вошли, и спросила, чем мы собираемся заниматься.

– Хотим дочитать нашу классику и наконец-то вычеркнуть ее из списка.

– Но сначала я хочу набить желудок всяким мусором, миссис Тернер. А потом мне нужно будет отработать это прогулкой. Вы пойдете прогуляться с нами минут через десять?

Его предложение стало для меня неожиданностью. Ни о чем таком мы не договаривались. Он просто знал, что я беспокоюсь о маме.

– Да, Купер, думаю, да.

Он закинул картофелину в рот, и когда мама вернулась к чтению, я беззвучно произнесла: «Спасибо».

Он подмигнул в ответ.

* * *

Когда мы сходили в парк без какого-либо сопротивления со стороны мамы и вернулись домой, она настояла на том, чтобы я показала Куперу дорисованный рассвет, будто это какой-то бесценный шедевр. Может быть, отчасти в этом и была моя проблема. Люди вокруг переоценивали мои работы. Все эти годы подпитывали мою неоправданную уверенность.

Новые картины – залитая светом сцена и квадроцикл – стояли у стены, прикрытые хлопковой тканью. Я подумала, что можно было бы показать и их, но передумала. Пусть останется элемент сюрприза, если мне все-таки удастся попасть в шоу.

После детального обсуждения картины мы с Купером пошли в мою комнату.

– Работа и правда отличная, Эбс.

– Спасибо.

– Почему ты говоришь так, словно мне не доверяешь?

– Потому что мистер Уоллес согласился взглянуть на работы еще раз, и мне кажется, что они в сотни раз лучше, чем предыдущие, но я не уверена, что они дотягивают по уровню.

Я бросила ему книгу, которую он оставил у меня на столе после нашего налета на фаст-фуд, достала свою из верхнего ящика прикроватной тумбочки и положила ее на постель. Если я дочитаю сегодня, у меня будет еще пара дней без забот о следующем пункте.

– Мне просто нужно разобраться со списком.

– Волшебный список. – Купер подошел к нему поближе и несколько минут рассматривал надписи. – Почему ты уже вычеркнула пункт о разбитом сердце?

От его вопроса мое сердце, казалось, остановилось в груди. Мы успешно избегали этой темы вот уже год. Неужели я решусь поднять ее сейчас? Мне хотелось отвернуться, но я не отрывала взгляд от Купера.

– Потому что мое сердце разбивали.

Глаза Купера опустились на пол, а потом снова обернулись ко мне. Он понимал.

– Тогда начнем так: почему ты вообще внесла этот пункт сюда? – спросил он мягко.

– Я не знаю, – сказала я. – Записала просто потому, что он уже выполнен. Думаю, мне хотелось понимать, что хотя бы какой-то опыт у меня есть.

Он неспешно кивнул. Нам нужно было быстро переключиться на что-то другое. Продолжить замалчивать то, что произошло год назад. Я могла сказать что-нибудь. А могла ждать. Пока скажет Купер. Однажды я уже взяла на себя эту роль. Если за этот год его чувства изменились, пришла его очередь выкладывать.