Любовь жива

Она забралась под одеяло, примостившись на самом краешке. Макс покачал головой:

— Ближе. И укройся полностью.

— Он подумает, что на мне ничего нет!

— В том-то и суть. Ему определенно покажется странной пижама с мишками и то, что мы не занимались любовью в первую брачную ночь.

Она подвинулась ближе, и Макс сам сократил оставшееся расстояние, прижав ее к себе. Осмотрев ее, он остался недоволен:

— Все равно неубедительно. Ты похожа на монашку. Расстегни верхние пуговицы и стяни верх с плеч.

— Но…

— Быстро!

Она закусила губу, повозилась под одеялом, и Макс увидел ее обнаженные плечи. Он предпочел не думать о том, какую бурю в нем породил этот намек на обнаженное тело. Часть его, словно обуреваемый гормонами подросток, хотела послать Джейка подальше и сорвать с Джиллиан пижаму. Однако ему удалось напомнить себе, что он не подросток, а взрослый мужчина, способный контролировать свои действия, хоть и не все части своего тела. Как хорошо, что одеяло толстое.

— Входи! — крикнул Макс.

Джейк вошел с подносом в руках.

— Не смотрю, — сказал он, не глядя на них. — Меня мама заставила, я тут ни при чем. Я сказал, что это плохая идея, но она настояла.

— Поблагодари ее и скажи, что не стоило утруждать себя, — с чувством сказал Макс. — И ради всего святого, смотри, куда идешь, а то запутаешься в белье Джиллиан. Оно тут повсюду.

— Ничего подобного!

Макс обнял ее напряженные плечи, касаясь голой кожи, и если бы не присутствие брата, он отпустил бы себя. У него слишком давно не было женщины… слишком давно не было этой женщины.

Джейк наконец посмотрел на них и поставил поднос на столик:

— Я всего лишь выполняю приказ. А вам приказано наслаждаться завтраком и не спешить спускаться. Этан уже встал и завтракает. Мы поднимем его к вам, если он захочет.

Джиллиан напряглась еще сильнее, хотя Макс думал, что дальше уже некуда.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Ее сын был ее защитой от Макса, способ отвлечь его от себя. Если его оккупируют дядья, барьера между ними больше не будет.

— Я только жалкий вестник. — Джейк поднял руки, словно защищаясь, и попятился к двери. — Наслаждайтесь. Обещаю, больше вторжений не будет.

Он подмигнул им и закрыл дверь. Джиллиан снова натянула пижамную куртку на плечи, одновременно отползая от Макса. Еще чуть-чуть, и она упадет с кровати.

— Что теперь? — спросила она.

Макс посмотрел на поднос:

— Кофе или апельсиновый сок и яйца, судя по всему.

— Ты серьезно?

— Вчера мама спросила, что ты любишь есть на завтрак.

— Ты все еще помнишь?

— А что тут помнить?

Возможно, это был признак слабости, что он так ясно помнил все эти мелочи о ней, несмотря на то, что клялся себе, что стер ее из памяти.

— Спасибо.

Он налил две чашки кофе и протянул одну ей, когда она села. Они позавтракали в молчании. С ней было легко молчать, никогда не возникало желания прервать паузу. Краем глаза Макс следил, как она аккуратно режет еду на маленькие кусочки и тщательно жует. Кусочек кекса упал в вырез ее пижамы, и она оттянула лацкан, чтобы достать его. Макс быстро отвел взгляд, но слишком поздно — он заметил нежный холм груди и его темную вершину. Его тело тут же отреагировало на это.

Он встречался с другими женщинами после расставания с Джиллиан, но не позволял отношениям зайти слишком далеко, например дойти до завтрака в постели. Но завтрак в постель был своеобразной традицией в его семье, и они с Джиллиан часто завтракали так, сидя рядом на кровати, читая газеты, а потом занимались любовью. Сегодня явно придется ограничиться газетой. Им нужно просидеть здесь еще как минимум сорок минут, чтобы не вызвать подозрений у семьи.

Макс доел яйцо, взял газету, вытащил страницу со спортивными новостями и бросил газету на кровать. Верная привычке, Джиллиан открыла кроссворд и вытащила ручку из сумки, лежащей на полу. Раньше Джиллиан всегда спрашивала его, если не знала ответ на какой-нибудь вопрос, но сейчас она сидела молча и грызла кончик ручки, размышляя над вопросами. Через десять минут кроссворд был разгадан. Вообще-то Максу нравились эти ее черты — целеустремленность и независимость, но сейчас ему казалось, что независимости слишком много: она убедила себя, что он ей не нужен. Однако он недаром был специалистом по связям с общественностью и знал, как развернуть неудобную ситуацию к своей выгоде.

Макс проследил за ее взглядом, когда она посмотрела на часы:

— Думаю, можно выходить.

Она улыбнулась, с облегчением выпрыгнула из кровати и устремилась в ванную. Макс позволил себе на секунду представить ее тело под струями воды.