Любовь взаймы (Техас! Чейз)

Пэт Буш был шерифом округа. Два года назад он сыграл главную роль в том, что с Лаки сняли ложное обвинение в поджоге, благодаря которому сблизились Лаки и Девон. Сколько Тайлеры себя помнили, шериф Буш был другом их семьи.

— Пэт не меняется, — ответила Сейдж. — Но с тех пор, как Таня погибла, он боится дорожных происшествий и настаивает, чтобы мама была вдвойне внимательна, когда ведет машину.

Танино имя пронзило сердце Чейза острой болью, но он улыбнулся сестре и поблагодарил ее за то, что она его подвезла.

— Чейз! — окликнула его Сейдж, когда он поспешно нырнул под крыльцо, чтобы спрятаться от дождя. Он обернулся. Она опустила стекло и улыбалась ему в открытое окно автомобиля. — С возвращением тебя!

Сестра оказалась более зрелой и проницательной, чем он думал о ней. В ее словах был двойной смысл. Он изобразил рукой пистолет и выстрелил в нее. Смеясь, она дала задний ход и развернула машину. Они помахали друг другу, и она уехала.

Его затошнило от воспоминания о том, как он стоял на этом крыльце и смотрел, как отъезжают Таня с Марси в тот роковой день. Он тогда тоже помахал им на прощание.

Отстранив неприятное воспоминание, он вошел в контору. Хотя он не был здесь уже много месяцев, ничего не изменилось. Офис компании не обновлялся с тех пор, как тут работал еще его дед. Он оставался неопрятным, захламленным и откровенно мужским. Даже запахи были все те же: от затхло-плесневого духа старых карт и геологических схем до аромата свежесваренного кофе. Уютное тепло комнаты, казалось, заключило его в объятия, как любящий родственник, с которым он давно не виделся.

Лаки склонился над покрытым шрамами деревянным письменным столом. Пальцы одной его руки зарылись глубоко в темно-русую шевелюру, другая рука выбивала дробь на крышке заваленного всем на свете стола. Когда Чейз вошел, он поднял голову с нескрываемым удивлением.

— Похоже, дело серьезное, — заметил Чейз.

— Ты даже не представляешь себе, насколько серьезное. — Лаки взглянул поверх плеча брата, как будто ожидал, что следом за ним войдет кто-нибудь еще. — Как ты сюда попал?

— Сейдж. — Чейз скинул свою барашковую куртку и стряхнул с нее капли дождя. — Она этим утром заехала ко мне.

— Я чуть не выпорол ее, когда она вчера вечером объявилась у нас. Мне было очень даже не по себе узнать, что она так долго вела машину в такую погоду — и в одиночку.

— Мне бы тоже было не по себе, если бы я знал об этом. Но я был рад ее видеть. Она… — он попытался подобрать подходящее слово, но так и не сумел.

— Точно, — подтвердил Лаки. — Она взрослая, а не подросток. Но она все еще балованный ребенок.

— Кто этот Трейвис? Похоже, я единственный член семьи, который не имел удовольствия с ним познакомиться.

Лаки болезненно поморщился.

— К черту такое удовольствие!.. Добропорядочный слабак. Единственная причина, по которой он ей нравится, так это то, что она из него веревки вьет.

— Если он на ней женится, ему придется туго.

— Вот уж это ты точно сказал. Мы устраивали ей сколько шуточек, когда она была маленькой, что она научилась отвечать тем же. Я и сам почти боюсь ее.

Братья рассмеялись. Но смех их был печальным, пока оба не почувствовали неловкость из-за поднимающейся волны чувств.

— Господи, как хорошо, что ты вернулся, — хрипло проговорил Лаки. — Мне тебя не хватало, Большой Брат.

— Спасибо, — ответил Чейз, откашливаясь. — Я только надеюсь, что смогу остаться. Если станет чересчур… То есть я хочу сказать: не могу обещать…

Лаки помахал рукой, показывая, что понимает.

— Я не жду, что ты сразу же окунешься с головой. Сначала проверь температуру воды. Не спеши.

Чейз кивнул. После короткой неловкой паузы Лаки предложил ему чашку кофе.

— Нет, спасибо.

— Как ты чувствуешь себя сегодня?

Тот ответил:

— Как будто чертов брамин отплясал у меня на груди польку.

— Чего ты и заслуживаешь, раз забрался на быка. — Он указал на грудь Чейза. — Думаешь, у тебя все будет в порядке?

— Конечно, — убежденно ответил Чейз. — Они меня так сильно утянули, что сломанные ребра не сдвинутся даже в случае землетрясения. Я буду в норме. — Он кивнул в сторону бумаг, разбросанных по столу. — Как бизнес?

— Какой там бизнес…

— Настолько плохо?

— Хуже некуда.

Лаки встал и отошел к одному из окон. Протерев окошко в запотевшем стекле, он взглянул на капли дождя, падающие с крыши. Время от времени на крыльцо плюхался кусочек мокрого снега и быстро растворялся. Надо надеяться, что заморозка все же не будет.

Она снова повернулся лицом к Чейзу.

— Я не уверен, что ты в своем состоянии готов это услышать, Чейз.

— А когда-нибудь в другое время — буду?

— Нет.

— Тогда говори прямо.

Лаки вернулся к письменному столу и безмолвно плюхнулся в кресло.

— Если не произойдет чуда, нам придется регистрироваться по одиннадцатой главе о банкротствах. И очень скоро…

Чейз ссутулился. Лаки смотрел в пол.

— Извини, Чейз, я не смог удержать фирму! Те несколько предприятий, которые у нас шли, развалились, когда ты уехал.

— Черт побери, не извиняйся! Даже в самый разгар своих запоев я был в курсе экономики Техаса. Я знал, что она в плохом состоянии.