Любовь взаймы

— Почему ты все время дрожишь? Неужели прошлое так сильно волнует тебя, до сих пор не отпускает из своих тисков, преследует эротическими видениями?

— Я… я не знаю… — проговорила Зоя. Дыхание у нее перехватило, она в отчаянии желала одного: убежать, скрыться от этого человека. Что ему от нее нужно?

— Ты что, разве не знаешь? — Он явно смеялся над ней, слова угрожающе повисли в ночном воздухе. — Тебе уж пора, дорогая, принять какое-то решение.

— Решение о чем?

— Да о том, ляжешь ли ты в мою постель, как прежде? Как это было уже однажды?..

— Ты соображаешь, что говоришь? — Зоя тяжело дышала. — Какие могут быть между нами отношения? Какого черта?..

Его руки слегка ослабили хватку, одной рукой он скользнул вниз и вцепился в ее запястье.

— Я думаю, нам лучше вернуться на виллу. Завтра Тео попытается тебе объяснить, что я имею в виду. — Он потащил ее за собой, но Зоя упиралась и с трудом освободила свою руку. Лунный свет был таким ярким, что можно было рассмотреть его лицо. Зоя обратила внимание на появившуюся между его бровей морщину — раньше ее не было.

— Нет! — выкрикнула она, остановившись как вкопанная. — Никуда я с тобой не пойду, и не нужно мне объяснять, что ты там имел в виду. У тебя что-то свое на уме, но мне до этого нет дела. Я уже решила… решила…

— Решила, что опять полюбишь меня? — цинично спросил Фрэнк и засмеялся. — Хотя, конечно, может, то была и не любовь, а твоя обычная работа…

Он давал ей возможность продолжить пререкания, но Зоя отступила. Какой смысл пререкаться, отстаивать свою честь, приводить какие-то аргументы?.. Где это видано, чтобы девушка бросилась под первого встречного, — а она ведь так и поступила.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — тряхнула невинно головой Зоя, рассыпав по плечам шелковистые темные волосы, которыми поигрывал легкий бриз. — И вообще не понимаю, что тебе от меня нужно. Лучше скажи сейчас, зачем откладывать на завтра? И при чем здесь Тео? — Она понурила голову.

— А ты что, боишься его? — Фрэнк взял ее за подбородок и повернул к себе лицом.

Ее красивые глаза округлились. Кажется, только сейчас она поняла значение его слов и, прищурившись, ответила:

— Конечно, нет. Вопреки твоему убеждению — он мне не любовник и я у него не приживалка. — Зоя запнулась, потому что внешне все выглядело именно так: любому могло показаться, что она находится на его попечении.

Тео всегда оберегал ее и последнее время относился к ней по-отечески, словно боялся потерять. Если бы Тео знал, что на уме у этого человека с той самой ночи в Швейцарии (что она будто бы подослана в качестве вознаграждения…), если бы он только знал, как они предавались любви под крышей его дома… Ее всю передернуло. Тео, наверное, отомстил бы за поруганную честь девушки, за свою честь, он бы убил этого Блейкмора за изнасилование.

— И все же ты подпрыгиваешь по первому его требованию…

— Ничего подобного. — Судорогой у нее свело палец на ноге. — Я обязана ему за то, что он вырастил меня, за его любовь и защиту…

— И теперь ты платишь за все это, торгуя своим телом, ублажая его знакомых? — презрительно заметил Фрэнк.

Ей нечего было ответить на это циничное замечание. Где-то подсознательно она начинала опасаться Фрэнка. Он ведь не догадывался, что она оказалась в его комнате случайно. А как это вообще все объяснить? Зачем она предалась любви? Только ли из-за того, что испытывала одиночество, чувствовала потребность в ком-то? Нет, ему этого не понять.

— Ну, пошли, — сказал Фрэнк мягко, не требуя обязательного повиновения, — мы должны присоединиться к остальным, пока нашего отсутствия не заметили…

— Ты ничем не отличаешься от других. — Проговорив это, Зоя нехотя сделала шаг к нему.

— Поясни, что ты имеешь в виду? Зоя несколько приободрилась.

— Все боятся Тео, и ты не исключение. Фрэнк Блейкмор рассмеялся.

— Я никого не боюсь, сладкая моя. И запомни на будущее: мне будет приятно услышать, что и ты его не боишься.

— Это почему тебе будет приятно? Я для тебя никто, и чего ради ты связываешь свое бесстрашное будущее с моим? В моем будущем тебе места нет.

— Но я имею в виду наше будущее. И учти: я не потерплю того, что мне не нравится. Я так устроен.

— Да как ты смеешь? Ты, ублюдок!

Он грубо приник к ее устам — так, что она едва не задохнулась. Поцелуй был долгим, и была в нем какая-то отравляющая страсть. Когда он наконец отпрянул, его глаза блестели гневом.

— Ну, еще поругаешь меня — и вновь заслужишь то же самое. И так будет всегда.

Зоя прикусила губу и воззрилась на него, не в силах вымолвить ни слова. С этим человеком нужно быть поосторожнее, ему ничего не стоило вывести ее из равновесия. Каждый его поцелуй — словно наказание. Это отрава, от которой ничем не спасешься. Она резко вскинула голову. Сухой ночной воздух еще больше приглушал сдавленный шепот:

— Что ты имеешь в виду? Откуда тебе знать, кто мой отец. И вообще, что ты подразумевал, когда… когда сказал, что будешь жить со мной?..

В глазах Фрэнка мелькнуло властное выражение, губы исказила деланная улыбка.