Любовь возврату и обмену не подлежит

Беспокойство во мне возрастает, когда девушка остаётся безучастной. Смотрит через окно, как Милена садится в машину с водителем и уезжает, напоследок мигнув фарами. Сажусь рядом, осторожно прикасаюсь к сжатой в кулак руке, тем самым обращая на себя внимание. Карие глаза смотрят на меня с холодным интересом. Я же совсем теряюсь, не понимаю причину таких изменений. Сегодня с утра всё было хорошо. Что произошло за день? Это дело рук Милены?

— Значит, ты — жених Милены? — словно читает мои мысли. Сказав это короткое предложение, внимательно наблюдает за сменой моих эмоций, которые я и не стараюсь скрыть, чтобы она неправильно не поняла меня и всю ситуацию, в которой мы оказались из-за глупости и жадности других.

Эпилог

Яна

Через щель между штор пробивается луч солнца, оповещая о том, что утро давно наступило. Жмурюсь, стараясь остаться в прекрасном сне подольше. В огромной кровати, укутанная тяжёлым тёплым одеялом лежу и просто балдею. Толком ещё не проснулась, но зато уверена, что день пройдёт замечательно. До слуха доносятся звуки шагов, лёгкий звон стекла, а до носа — аппетитный аромат, заставляющий меня бороться со сном. Веки открываются с попытки пятой, и перед взором тут же предстаёт восхитительная картина.

Мужчина в фартуке, на котором изображены улыбающиеся цветы, на голое тело держит в руках большой поднос, наполненный посудой. Всё это добро сгружается на тумбочку с моей стороны, а меня саму нежно целуют.

— Такое пробуждение мне определённо нравится, — хриплым ото сна шёпотом говорю, оторвавшись от любимых губ.

— Хоть каждый день, — обезоруживающе улыбается Тимофей.

Усаживаюсь поудобнее, опершись на спинку кровати, подтягиваю одеяло повыше, чтобы мой завтрак не оказался на постели, и с интересом рассматриваю содержимое, пока Тим ставит небольшой столик передо мной. Тут и гренки, покрытые авокадо c креветками, и зелёный чай, одним запахом сводящий меня с ума, и тарелка пирожных с белоснежными кремовыми шапочками, и фигурный шоколад в форме небольшого цветка, смахивающего на тюльпан.

— Глаза разбегаются, не знаю за что взяться в первую очередь, — восторженно шепчу, неотрывно глядя на столик над моими бёдрами.

— С чая, — лукаво улыбаясь, парень протягивает мне кружку, но не даёт мне взять её в свои руки. — Только так.

Съедаю половину завтрака с его рук. После моего сообщения, что я наелась, Тимофей ненадолго выходит из нашей спальни и возвращается с огромным букетом тёмно-красных роз. Как тогда. Слёзы наворачиваются на глаза, но быстро исчезают при взгляде на мою руку, когда я тянусь забрать цветы. Поражённо замираю, разглядывая украшение, которого вчера ночью не было. Его вообще не было в моей коллекции! Перевожу взгляд на Тима, который зря времени не теряет — кладёт букет у меня в ногах, убирает столик с завтраком на пол. А теперь сам медленно подбирается ко мне, как хищник, нацеленный на добычу. От фартука он тоже избавляется, явив миру мужское тело без одежды.

Возмущение поднимается волной.

— Я не поняла, это что?! — сую ему руку с кольцом на безымянном пальце, отчего у того загораются глаза опасным огоньком.

— Кольцо, — любезно сообщают мне.

— Я вижу. Почему оно на мне? Я же не давала согласие. Кроме того, у меня его никто и не спрашивал, — не знаю, чему возмущаюсь больше — тому, что меня не спросили, или тому, что мне не устроили романтическое свидание где-нибудь в центре Питера с пафосным предложением руки и сердца.

— Разве? — деланно удивляется Тимофей, уже нависая надо мной. — Мне и не нужно спрашивать — я и так знаю, что ты согласна.

Посмотрите-ка на него, сияет как начищенная до блеска медаль. Или кот, заполучивший самую вкусную еду на свете. Точно котяра. Наглый самоуверенный в своей привлекательности и обаянии котяра.

— Какая самоуверенность, — игриво шепчу ему в губы. — А если ты ошибаешься?

— Тогда мне нужно будет очень хорошо постараться, чтобы исправить это досадное недоразумение, — сообщает он, медленно стаскивая с меня одеяло, тем самым обнажая не только тело, но и душу невероятным взглядом серых глаз.

Хотела ведь подольше посопротивляться, потрепать нервишки, но аргументы у Тимофея очень убедительные. Такие убедительные, что я добираюсь до ванной ещё нескоро. Но меня не оставляют одну даже там.

— Надо закрепить результат, — моё ухо опаляет жаркое дыхание, когда я только включаю тропический душ и настраиваю температуру воды.

Мой ответ не ждут, сразу начинают гулять наглыми руками по телу, умело разминая мышцы, которые ещё после прошлых подходов не пришли в норму — я попросту таю, сразу сдавая все свои бастионы. Так хорошо, так сладко, так… невероятно. Теперь могу убедиться воочию, что звёзды перед глазами — не выдумка авторов, желающих придать красоты описываемому сексу. Мне просто не оставляют шансов побыть самостоятельной. Сильной и независимой. Ага.

Столько любви от Тима я не чувствовала даже несколько лет назад, когда казалось, что наши чувства сильны и навсегда с нами.