Любовь возврату и обмену не подлежит

Может кто-то скажет, что я слишком быстро простила того, кто в прошлом ставил меня не на первое место. Но у меня такое желание. Хочу верить в нас, в него, в то, что он действительно изменился, повзрослел. Во мне всё же живёт, как оказалась, та наивная девочка, что верит в любовь, способную пройти все преграды. В конце концов, совсем уж ужасного я не вижу в поступках в парня. Сейчас. Да, местами — неприятно, местами — очень обидно, местами — даже отвратительно. Но не ужасно. Мы живы, мы желаем исправить совершённые в прошлом ошибки, у нас есть шанс. Так почему же не попробовать сделать это?

То, что я позволяю Тимофею нагло себя вести, а себе плавиться от его действий, не означает того, что при новой попытке задвинуть меня на дальний план, забыть на время, я останусь с ним.

Сейчас, послушав одноклассников, понимаю, что со стороны выгляжу слабой дурой, которая вновь повелась на сладкие слова и умелые действия умного соблазнителя. Ну и пусть. Главное — что чувствую и знаю я… и мои близкие люди. У всех своё мнение, свои мысли, своё видение жизни. Я же не могу каждого насильно переубеждать, верно? Что хотят — то видят, что хотят — то слышат, что хотят — то думают.

Оправдания оправданиями, но я просто хочу любить и быть любимой. У меня не получилось за пять лет забыть Тимофей, как и у него забыть меня. Стоит ли и дальше терять время, борясь друг с другом и со своим шансом на счастье? Я думаю, что — нет, не стоит. Я молода, хочу прожить жизнь ярко, не отвлекаясь на грустные размышления, почему у меня не получается быть с мужчиной. Мне такое не надо. Если кому-то такое нравится — на здоровье, а мне — нет.

К тому же, даже если и допустить мысли о возможном поступке Тимофея, который серьёзно меня ранит, то неужели я не смогу ему ответить той же монетой? Не смогу за себя постоять? Пф! Да конечно. Ага.

Но я уверена, что всё у нас будет замечательно. Мы пройдём порог недоверия, который лёгкой волной иногда накрывает, что пройдём его вместе рука об руку, друг друга любя и поддерживая.

Да будет так!

— Что тут происходит? — Тим с лёгкостью перекрывает вновь поднявшийся при его появлении гвалт.

Глава 31

Довольно увлекательно наблюдать, как мужчина отчитывает взрослых людей, как нашкодивших котят, а ему помогает одиннадцатиклассник. У них случается такое единение, что кажется, будто они всю жизнь работали в таком тандеме. Мы с Алёнкой сидим в уголке за учительским столом и наблюдаем за разворачивающимся спектаклем, втихаря поедая салат и мясную нарезку, которые умыкнули под шумок. А всё же, как приятно, когда за тебя разбирается твой мужчина и отстаивает твою честь, яростно защищая. А ведь такого не было в школе, хотя тогда на меня не особо и нападали — веских поводов не было. Вот они сегодня и уцепились за возможность меня растоптать.

Кошусь на подругу, которая откровенно любуется «мальцом». Мда-а, кажется кто-то попал. Улыбаюсь, предвкушая, как буду за всеми дальнейшими действиями наблюдать. Я отчего-то уверена, что Ефим сумеет сдержать данное много лет назад обещание.

— Тим, чего ты так разозлился? — недоумённо спрашивает Марк. Он, наверное, чуть-ли не единственный человек, которого не тронула взбучка. Толстокожий.

— Правда глаза колет? — Лера же воспринимает слова одноклассника, как возможность переубедить Тимофея и перетянуть на свою сторону.

Дура.

— Какая правда? — елейно уточняет Ефим. Меня от его голоса аж передёргивает. Впечатляюще, однако.

И ведь она повторяет то, что сказала нам раннее её подружка Алина!

Вот не пойму — у неё всегда отсутствовало чувство самосохранение или у неё оно отказало из-за количества выпитого алкоголя?

— То ли я — дура, то ли лыжи не едут, — бормочет Алёнка, слушая этот бред по второму кругу. Мы явно с ней об одном думаем.

— Может, пора заканчивать? — вздохнув, спрашиваю у неё.

— Почему?

— Они всё равно не в состоянии что-либо понять, — махнув в сторону «любимых» одноклассников, поясняю. — Да и зачем понапрасну сотрясать воздух? Меня абсолютно не трогают их слова. У них просто в жизни ничего хорошего не происходит, вот они и цепляются за любую возможность позлорадствовать.

— Ты права, — задумчиво тянет Алёнка, отщипнув от батона мякиш.

Я подхожу к не на шутку разошедшемуся Тимофею, обнимаю со спины за талию и шепчу в ухо, что хочу отсюда уйти. Он соглашается не сразу, желая переубедить глупцов, но всё же соглашается с моими доводами, и мы покидаем кабинет. Но сразу уйти из школы у нас не получается — на пути встречаем классного руководителя, которая как раз спешила в кабинет к нашему классу.

— Батюшки! — ахает она, резко остановившись рядом с нами. — Мне всё же не показалось, и вы двое действительно приехали. Идите я вас обниму.

Вот тут я с радостью обнимаю женщину, давшую мне за школьные годы очень многое. И я это не только про её предмет, но и вообще.

— Ирина Анатольевна, так это я их сюда притащила, — с гордостью произносит Алёнка. — Сами они бы ещё нескоро до сюда добрались бы. Я так их уговаривала, так уговаривала.