Любовь возврату и обмену не подлежит

Но больше не слушаю его, глубоко задумавшись.

Глава 18

Яна

Выбравшись на улицу, с наслаждением потягиваюсь и вдыхаю морозный воздух, который гораздо чище, чем в мегаполисе. Небольшой вокзал провинциального городка, на удивление, заполнен людьми. Лавирую между ними, попутно кивая знакомым, и выхожу с вокзальной территории. Я, конечно, могу вызвать такси, надо только нужный номер найти, но решаю прогуляться. Иду не спеша, оглядывая родной город и пытаясь подметить произошедшие с ним изменения.

Прохожу мимо мемориала славы и удивлённо разглядываю светофор, которого тут отродясь не было. Надо же, и до нас технологии доходят, а вот дороги как чистили плохо, так и продолжают чистить плохо — с трудом перекатываю чемодан через сугробы, образовавшиеся от чистки трактором перекрёстка. Потом недолго останавливаюсь у здания, в котором находятся спортивная и художественная школы, и смотрю на противоположную сторону улицы, где «Монетка» сверкает на первом этаже, когда была на втором. Качаю головой, улыбаюсь и продолжаю путь. Ещё немного и я окажусь в бабулиных объятиях.

— Я тебе всё сказала! — привлекает моё внимание женский голос, когда я подхожу к нужному дому.

У кинотеатра ругаются двое: высокий рыжеволосый мужчина в пальто и без шапки и молодая женщина, достающая ему до подбородка макушкой. Девушка вырывает руку из хватки и что-то зло выговаривает своему спутнику — её голос заглушают проезжающие мимо машины. Рассматриваю её с неприкрытым интересом.

Короткая ярко-красная куртка нараспашку, чёрные джинсы, белая шапка с небольшим помпончиком на пшеничных волосах, которые легонько развиваются на ветру. Раньше она не так одевалась. Хмурюсь, когда мужчина хватает её и пытается усадить в серый седан.

— Эй! — привлекаю к себе внимание. — Отпусти её, иначе полицию вызову.

— Она пока приедет, я уже со всем разберусь, — нахально отвечает мужик, ничуть не проникнувшись моей угрозой. — Иди куда шла, не мешай мне с женой разбираться.

— Девушка не желает с тобой разбираться, — раздумываю, как мне быстро пересечь дорогу и при этом не повредить чемодан, который решаю всё же оставить под стендом с афишами киноновинок. — Отпусти её, пока я терпение не потеряла.

— Ты откуда такая безмозглая взялась? — тот начинает злиться. — Не лезь к взрослым людям, девочка.

— Что-то не вижу здесь взрослых людей, — картинно осматриваю полупустынную улицу и деланно удивляюсь, «заметив» мужчину. — Ты что-ль взрослый человек?

— Не нарывайся…

В этот момент девушка, воспользовавшись, что её спутник отвлёкся на меня, пинает в голень и быстро отскакивает от него подальше.

— Жди письма из суда, дорогой, раз не хочешь по-хорошему развестись, — ядовито обращается к нему Алёнка, а потом, не дожидаясь, когда тот оправится от боли, пересекает проезжую часть и влетает в мои объятия, чуть не уронив нас обеих в сугроб. — Ну неужели, Милославская!

— Надеюсь, бить не будешь? — деловито спрашиваю у неё.

— Если самую малость.

— Пойдём тогда ко мне, — усмехаюсь и, подхватив чемодан, обхожу стенд, чтобы сократить путь до подъезда по небольшой тропинке, утоптанной жителями ближайших домов. — Что это было? — всё же не удерживаюсь от вопроса я.

— Явление бывшего народу, — судя по голосу подружка закатывает глаза. — Ну как бывшему? — начинает рассуждать вслух. — Мы ещё не развелись, но в процессе. Макс только почему-то упрямится, хотя сам накосячил. Вот пытается вернуть, — презрительно фыркает и замолкает, а я решаю, что нам надо обсудить события последних лет на кухне у бабули за чашечкой чая или чего покрепче.

В просторном подъезде ничего не изменилось со времени моего отъезда. Дверь на втором этаже посередине открыта, а на пороге стоит сухонькая женщина в возрасте, которой не дашь семьдесят три года. Её домашнее платье доходит до середины щиколоток, волосы собраны в пучок большим крабиком. Светло-карие глаза смотрят ясно, в них плещется радость от долгожданной встречи, к которой примешивается и удивление от присутствия рядом со мной Алёны.

Тёплым приёмом удостаиваюсь не только я, но и Васнецова. Бабуля нас сразу же усаживает за стол и зорко следит, чтобы всё приготовленное ею было нами съедено до последней крошки.

Алёна