В приподнятом настроении она покинула мастерскую. Желудок осторожно напомнил ей, что она голодна. Она зашла на кухню и не удивилась, застав там Марию, угощавшую Эйси кофе. Обменявшись с ним приветствиями, Шелли обыскала холодильник и нашла все, что нужно для сандвича. Мария снова уселась за стол и только наблюдала, но Шелли чувствовала, что той хочется отстранить ее и самой приготовить ей сандвич. С момента возвращения домой у нее было несколько легких стычек с Марией, но Шелли ласково довеладо ее сознания, что ухаживать за «хозяйкой» не надо. Шелли удалось пройти по тонкой линии – обеспечить себе самообслуживание и в то же время не обидеть Марию.
Вскоре на тарелке перед ней лежал сандвич из тунца, маринованного укропа, лука и салата-латука, и она села за стол напротив Эйси, с отвращением смотревшего на эти приготовления. Она ухмыльнулась и откусила первый кусок.
– Я предлагала сделать тебе такой же, – с аппетитом, наслаждаясь вкусом, объявила она.
– Я такого не ем, – отозвался он. – Единственный морской продукт, который я употребляю, – это устрицы. Не забыла?
Мария фыркнула, а Шелли закатила глаза.
– Господи, Эйси, – простонала она, – дай передохнуть. Мы знаем, какой ты мужественный и неотразимый… ты сообщаешь нам об этом при каждом удобном случае.
– Мужчина никогда не может быть чересчур уверен, что его поймут как надо. – В глазах его заплясали веселые искорки.
– Нынче знамение времени – реклама. И я твердо знаю, что она себя окупает.
Мария с невинным видом кивнула:
– Да-да, это верно, – подтвердила она очень серьезно, но Шелли уловила смешинку в ее темных глазах, – но я также слышала, что в наши дни есть много фальшивой рекламы. Телевидение, журналы и радио вечно пытаются продать нам вещи, которые оказываются пустышкой…
– Это верно, – пискнула Шелли, еле сдерживая смех. – Множество рекламных объявлений пропагандируют товары, которые не работают.
Эйси поставил чашку на стол и встал. С большим достоинством он произнес:
– Заявляю вам, что я никакая не пустышка. И я не останусь там, где меня оскорбляют.
Мария ахнула. Шелли только рот открыла. На их глазах Эйси круто повернулся и вышел из кухни. Изумлению не было предела.
– Ну и ну! Это что же случилось? – растерянно спросила Шелли. – Эйси – самый большой шутник и дразнила и всегда готов был принять такой же ответ на свои подначки. Ему же нравится перешучиваться. Что на него нашло? – Она откусила еще сандвича. – Что-то ему не нравится.
– Не обидели ли мы его? – с тревогой осведомилась Мария.
– Надеюсь, что нет… мне бы ни за что на свете не хотелось задеть его чувства. Но он же должен понимать, что мы шутили!
– Все это очень странно. Я не видела, чтобы он так себя вел. Ник вечно дразнит его «дедулей» и «старичком», но он никогда не обижался.
Шелли пожала плечами, растерянная и заинтригованная внезапным уходом Эйси. Она прикончила свой сандвич, запила его стаканом молока и отнесла тарелку и стакан в посудомоечную машину. Теперь не мешало бы выяснить, что беспокоит Эйси. Поколебавшись, Шелли посмотрела в сторону Марии, оценивая ситуацию. Такой момент нельзя было упускать.
Она села напротив Марии, набрала воздуха в грудь и сказала:
– Кстати, о Нике…
Лицо Марии замкнулось, и она стала подниматься из-за стола. Пальцы Шелли сомкнулись на ее запястье.
– Ты не считаешь, что мы должны поговорить о Нике?.. Проблема ведь никуда не денется.
– Нет никакой проблемы – резко откликнулась Мария, вырывая руку.
– Это не так, и ты это отлично знаешь. Неужели тебя не тревожит, что Ник, твой сын, страдает? Ты можешь все разрешить, если расскажешь то, что знаешь.
Мария поднялась на ноги. Лицо ее потемнело от гнева.
– Это не твое дело! Как ты смеешь выведывать? Оставь нас в покое.
– Мария, мы должны об этом поговорить, – осторожно произнесла Шелли.
– Нет. – Мария устремила на Шелли ледяной взгляд. – Мне нечего сказать. Будешь копаться в этом, я просто уйду отсюда.
– А как же Ник? Неужели он не заслуживает знать правду? – горячо возмутилась Шелли, полная досады и злости на упрямство Марии.
Мария выпрямилась во весь рост.
– Дела Ника тебя не касаются. Он мой сын, и я не потерплю, чтобы ему нанесли вред.
Подойдя к двери, она подхватила свитер, натянула на себя и объявила:
– Я ухожу домой. Увидимся завтра.
С этими словами она вышла за порог и захлопнула дверь.
Шелли поморщилась. Кажется, сегодня был не ее день: она всех успела расстроить. Решив хотя бы помириться с Эйси, она встала и вышла из кухни.