Любовь викинга (ЛП)

— Муж действовал вопреки моим советам. Все, кто остался в замке, не нарушали клятвы. Уверена, что Хальвдан из уважения к моему отцу подразумевал брачный союз. — Эдит протянула руку. — Покажите мне указ.

Он вновь окинул ее взором своих синих глаз, на этот раз более внимательно. Она знала, ее трудно назвать привлекательной: слишком худая, слишком угловатая, с острым подбородком и руками, не белоснежными, как у истинной леди, а перепачканными чернилами. Кровь прилила к ее щекам. Она достаточно натерпелась от мужа, обожавшего напоминать, сколь мало в ней женственности, но терпеть оценивающий взгляд этого норманна было еще унизительнее.

— Никаких условий там нет, леди, — заявил он. — Хальвдан отписал мне земли и все, что на них стоит. О женитьбе не шло и речи. Король знает о моем отношении к браку и о том, какую женщину я выберу в жены.

— Значит, я ошиблась, — с горьким комом в горле прошептала она и через силу сделала реверанс. Один-единственный взгляд и он отверг ее.

— Именно так. Теперь, когда этот вопрос закрыт, я объявляю себя сюзереном этих земель. — Он шагнул вперед и с грохотом ударил топором о каменный пол.

Ее мысль лихорадочно заработала. Всего лишь сюзереном? О, к этому они привыкли. О таком чуде она не смела и мечтать. И с чего она вообразила, что он хочет на ней жениться?

— Мы с радостью заплатим вам дань, если вы представите доказательство своих слов. Прошу прощения, норманн, я нечасто общалась с вашими соплеменниками, и возможно произошло недопонимание из-за недостаточного знания языка. У вас есть послание или свиток, где сказано, сколько мы обязаны выплатить?

— Вы как будто меня не поняли, леди. — Норманн сжал рукоять топора. — Земли Эгберта Бретонского конфискованы. Он восстал против законного короля. Вы лишены всех прав, но я не держу на вас зла. Если соберетесь без проволочек, я отпущу вас с миром.

Эдит услышала потрясенное перешептывание слуг за своей спиной. Слезы обожгли веки. Это был ее дом, ее земля и ее люди. Она никогда не настраивала Эгберта на мятеж. Какая несправедливость.

Возглас протеста замер у нее на губах. Нужно тщательно подобрать слова. Эгберт стоял во главе восстания до самого конца и, насколько она понимала, пал последним. Благородная смерть, как прошептал умирающий юноша.

— Но я не мятежница. Земли записаны на мое имя и останутся таковыми, пока король не пришлет указ, где говорится обратное. Насколько я знаю, Хальвдан человек чести. — Она скрестила руки. Надо выиграть время. — Не знаю, как заведено в ваших краях, но здесь, в Нортумбрии, нам нужны доказательства покрепче, чем обоюдоострый топор и выбитая дверь.

Она вызывающе смотрела на норманна, стараясь не обращать внимания на его топор и на то, как он потирал пальцами рукоять. Один удар, и ее голова покатится по полу — именно так, по слухам, викинги расправлялись с непокорными.

Сердце стучало у нее в ушах, пока она ждала его ответа.

Тишину нарушил оглушительный хохот его дружины.

— А эта леди с характером, — крикнул один из воинов. — Немногие осмеливаются спорить с Брандом Бьернсоном.

— И очень жаль, — как можно более ровно ответила Эдит, хотя от страха у нее подкосились колени.

Худшего нельзя и придумать. На ее земли предъявил право сам Бранд Бьернсон, один из самых жестоких норманнских воинов, именем которого пугали непослушных детей. У нее перехватило дыхание, и, когда он поднял топор, она решила, что настал ее смертный час.

Не двигаясь с места, норманн не сводил с Эдит горящих глаз. Она заставила себя поднять голову и встретить его испытующий взгляд.

Наконец он опустил топор, и его плечи расслабились. Эдит выдохнула. Она будет жить. От пережитого волнения у нее закружилась голова.

— Сожалею, леди, но вы не правы. Замок и земли принадлежат мне. — Он вытащил из-за пазухи свиток пергамента. — Король ожидал, что в моих словах могут усомниться. Здесь все изложено и скреплено печатью. Позовите священника, чтобы вам зачитали вслух.

— В этом нет необходимости. Отец научил меня читать. — Он вопросительно посмотрел на нее, и она пояснила: — Он не очень-то жаловал нашего священника.

— Мудрый человек.

Эдит развернула пергамент, и слова поплыли у нее перед глазами. Имущество Эгберта, включая замок и земли, было действительно конфисковано в пользу Бранда Бьернсона. В указе король даже не удосужился обратиться к ней лично. Она и впрямь была для него никем.

Слезы сдавили ей горло. Все кончено. Жаль, что нельзя свернуть Эгберту его жирную шею. Как же просчитался отец, устроив ее брак с таким человеком. А ведь земля могла принадлежать ей одной.

— Возможно, земли теперь и ваши, но сможете ли вы завоевать людские сердца? Я не слышала, чтобы викинги засиживались на одном месте. Наверняка король вновь призовет вас на службу, — сказала Эдит, не успев обдумать свои слова и испугаться. — Я прочитала пергамент и готова платить вам дань в разумных пределах. Я знаю своих людей и свою землю.

— Люди любят вас, несмотря на то, что все их мужчины мертвы? Как можете вы гарантировать, что они не восстанут против Хальвдана или его законных преемников?