Любовь Викинга

Проведя в уме параллели недавних событий, я пришла к одному интересному выводу. Раз я сюда попала после смерти, значит здесь, были замешаны, как не банально это сейчас звучало, здешние боги. Следовательно, мне нужен храм бога викингов — Одина.

Развернувшись лицом к лежащему на полу Гуннару, я тяжело вздохнула. Мне нужна была его помощь и поэтому, вновь подойдя к нему, склонилась над его лицом и тихо произнесла:

— Один — движения пальцами «идти» на себя и него. Смотря на меня очень задумчиво и серьезно, воин кивнул в знак согласия.

Довольно ему улыбнувшись, я нажала на пару точек на его теле и в ту же секунду мужчина в одном смазанном движении повалил меня на землю на лопатки. Вот же настырный! Как знала, что не стоит этого делать. Но Гуннар меня удивил. Он медленно провел своими пальцами по моему лицу и вдохнул запах моих немного просохших волос. Я была уже готова снова начать нашу борьбу полов, когда мужчина с тихим рыком встал с меня и быстро вышел на улицу. Голый!!! Честно мне стало немного за него тревожно. При такой погоде можно себе что-нибудь да отморозить.

Бросилась к двери и столкнулась с улыбающейся чему-то Гудой. Заметив меня, она еще шире улыбнулась и молча, прошла вглубь зала. Я выглянула на улицу, но за плотным столбом дождя не смогла ничего толком рассмотреть. И вот куда пошел этот голый горец? Искать, где и с кем выпустить пар?

Нервно хлопнув дверью, вернулась к очагу. Присев на свой соломенный топчан, поверх шкуры медведя, я стала думать, что делать мне дальше. Единственное, в чем я была уверенна, так это в том, что я приложу все силы и все возможности к тому, чтобы вернуться к своей маленькой сестренке. Как-то я же сюда попала? Почему бы не попытаться вернуться назад?

От своих мыслей меня отвлек тихий скрип двери. Ну, наконец-то, явился голопуз! Но подняв глаза, я увидела молодую девушку, которая снимала с себя кожаный плащ. Это еще кто? Подруга? Девушка? Жена???

Миловидная девушка с длинной русой косой, перекинутой вперед на небольшую грудь, медленно, смотря в пол, подходила к огню. Ее платье было из того же материала, что Гуда предлагала и мне. И как они его здесь носят? Это же чистая пытка и насилие над своей кожей! Остановившись в шаге от меня и огня, она подняла свои глаза и, с громким криком отшатнувшись в сторону, полетела на земляной пол.

«И эта туда же» — хмуро и устало заметила я.

На помощь к ней ринулась Гуда, быстро что-то говоря на их языке. Они общались где-то около пяти минут, все время, косясь в мою сторону. Сильное раздражение охватило меня. У меня было такое чувство, что меня сторонятся как от прокаженного. Быстро встав со своего места и бросив быстрый взгляд в их сторону, я выскочила на улицу под холодный «душ». В душе скреблись кошки, а на сердце, тяжелым камнем, лежала грусть.

Зачем меня сюда переместили? Зачем все эти сложности? Что есть такого во мне, чего нет в других?

Я брела по пустой улице, идя вперед, не разбирая дороги, когда на встречу ко мне выскочил огромный бурый медведь. Наверно, в тот момент, я прочувствовала всю прелесть возникшей ситуации. Вся обида и хандра были в один миг забыты. Не делая резких движений, я замерла на месте, а потом закричала в его сторону, что есть силы. Медведь, встав на две лапы в десяти метрах от меня, яростно зарычал в ответ.

Похоже, Вика, ты бросила ему вызов и, судя по его «ответу» он его принял…

Мы замерли с медведем напротив друг друга, как две каменные статуи. Потоки холодной воды омывали наши горячие тела, стекая к ногам. Мне никогда еще не приходилось бросать вызов настоящему хищнику. Мы оба были убийцами. Он убивал ради того, чтобы выжить, я, ради того, чтобы выжили другие. В нем было не меньше трехсот килограммов, если не больше, во мне пятьдесят пять. У него были острые зубы и когти, а у меня… ничего. Медведь с легкостью мог перегрызть мне позвоночник и оторвать лапами голову.

Выстоять против такого бойца, было для меня не выполнимой задачей. И поэтому, резко подорвавшись со своего места, я бросилась бежать, что есть силы, в сторону леса. У меня был единственный шанс увести медведя отсюда подальше и спрятаться в густом лесу. Я надеялась, что дождь смоет мои следы и запах, так как, насколько я знала, у медведей был очень хороший нюх.

Я уже почти достигла леса, когда услышала позади себя детский крик ужаса. В тот момент у меня в груди все похолодело и замерло. Едва не поскользнувшись на пригорке, я обернулась назад. Огромный медведь, взмахнув своей лапой, опрокинул на спину ребенка, кажется мальчика, в грязь. Испуганный ребенок, перепачканный в черной земле, медленно отползал от свирепого хищника в сторону своего жилища.

Какого черта этот малыш вышел на улицу в такую погоду? И где его родители? Где вообще взрослые? Почему никто не вышел на мой крик, кроме этого маленького любопытного глупыша?

Что же делать? Если что-нибудь не предпринять, на моих глазах произойдет убийство, которое я себе никогда не прощу, так как не попыталась что-либо предпринять или сделать.