Наши потребности – это не разрозненные потребности отдельных людей. Если мы причиним другому человеку боль, то она не только отразится и вернется к нам, но и будет нас преследовать. Если мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему унять боль, то в свое время кто-нибудь точно так же поможет и нам. Недостаточно сидеть сложа руки, когда кто-то страдает, и прибегать к отговоркам вроде «Я за это не отвечаю» или «Я не имею права в этом вмешиваться». Эти оправдания – голос «эго» и проявление гордыни. Как-то раз я попала в ситуацию, где меня предали. И потом ее участница сказала мне: «У меня и в мыслях не было причинить вам боль!» Я ответила: «Но у вас и в мыслях не было отнестись ко мне с любовью». Любовь не нейтральна. Любовь – это определенное мировоззрение, убеждение. Любовь – это преданность всем, кто замешан в ситуации, это стремление обеспечить всем мир и душевный покой.
Вера в отношениях
Вера – это признание союза.
Зачастую нас тянет к другому человеку из-за того, что на незримом, нематериальном уровне мы все еще связаны, все еще общаемся, все еще ищем выход из тупика. Обязательно найдется тот, кто скажет вам: «Ты просто невротик. Пора забыть об этом человеке и жить дальше». Но в былые времена вдовы носили траур целый год, а то и дольше. Скорбь понимали, признавали, уважали и даже ценили. Скорбеть по закончившемуся роману – это не невротично, и даже наоборот – ненормально не скорбеть по отношениям, которые оборвались. На каком-то уровне, как бы мы ни отделяли себя от своих чувств, любые отношения приносят нам надежду: вдруг это долгожданная тихая гавань, которую мы так давно искали?
Когда отношения не складываются – неважно, по каким причинам, – вполне естественно чувствовать разочарование и горе. Любое эмоционально насыщенное знакомство является выражением глубокой и кармически предопределенной связи. Финал отношений во многом напоминает смерть и вызывает скорбь, которая бывает даже сильнее, чем скорбь по умершему. Когда умирает знакомый или близкий, то зачастую это событие ожидаемое, вы успеваете к нему подготовиться, успеваете проститься с человеком и осознать его уход и расстаетесь во взаимопонимании. Когда же вы теряете живого человека, такого уровня осознанности может и не быть, поскольку происходит скорее разрыв, чем расставание. Если ваш любимый где-то на другом конце города спит в объятиях новой возлюбленной, он для вас все равно что за миллион световых лет, поскольку примирение и воссоединение, о которых вы так мечтали, не состоялись. Не следует притворяться, будто вам не больно от того, что любимый сейчас с кем-то другим, а не с вами. Вам больно, и ничего нельзя сделать, кроме как лить слезы, которые текут, словно кровь из раны.
«Курс на чудеса» призывает нас именно в этот миг ухватиться за веру. Пусть слезы очистят вас. Когда в сердце вонзается острие эмоциональной боли, рушатся те стены, которых изначально в вашем сердце не было и которые выросли со временем из-за «эго».
Когда вам больно, вы обретаете способность учиться, способность различать реальное и иллюзорное, понимать принцип «не сотвори себе кумира», а также то, что любовь вечна и не знает конца.
В любовных отношениях возникает много конфликтов, которые испытывают нашу веру на прочность. Один из таких конфликтов – предательство. Мы даже не понимаем в полной мере смысл этого слова, пока нас не предадут. Боль от удара, который наносит друг или любимый, ни с чем не сравнима.
В «Курсе на чудеса» приводятся слова Иисуса – он говорит, что, хотя весь мир считает, будто его предали, сам он не согласен с этой точкой зрения. Иными словами, Иисус знал, что на самом деле его невозможно предать, потому что иллюзорно и нереально все, что не является любовью. Поэтому когда нам наносят удар, когда лекарство оказывается столь горьким, что мы напрягаем все силы, лишь бы проглотить его, то что нам делать? В чем искать утешения?
Я помню, как один человек сказал мне: «Знаешь, почему у павлинов такое строение перьев? Потому что они питаются колючками». Какой красноречивый образ! То, что нам приходится тяжко и мучительно переваривать, способно послужить рождению и совершенствованию нашей красоты. Однако это происходит не всегда, а, как ни странно, лишь тогда, когда мы достаточно открыты, чтобы впитать ужас произошедшего. Если же мы сопротивляемся и защищаемся, ужас становится лишь реальнее, а боль – сильнее.