Любовь в сети(не издавалась)

— А то вы иначе их и не едите! — усмехнулась Тамара Львовна, вытаскивая из духовки второй противень.

— Мам! А мне этого отрежь! — не удержалась Нина и подсела за стол к отцу, такими же жадными глазами глядя на любимый пирог с капустой.

— Гостям-то оставьте! — весело отозвалась мама, отрезала пирога дочери, а потом и себе, добавив: — Пожалуй, я тоже с вами перекушу!

Нина с наслаждением ела пирог и опять думала о том, что ее родители обязательно понравятся Мите и он непременно захочет бывать в их доме чаще. А она, Нина, в конце концов обязательно научится печь такие же пироги, как мама, и потом будет звать Алексеева в гости на свою собственную замечательную выпечку. Потом она опять вспомнила Вишнякова и на всякий случай решила уточнить:

— Пап, а ты на сто процентов уверен, что Тошкина монета — подделка?

— Обижаешь, дочь! — с полным ртом отозвался Иван Никитич. — Похоже, что на наши пятьдесят копеек сверху начеканили какую-то ерунду. Ничего подобного нет ни в каких каталогах.

— Может быть, просто очень редкая монета?

— Вряд ли. Но если Антон мне не поверит, можем сделать химический анализ сплава, из которого его денежка сделана. У меня есть знакомые, проверят. Но я убежден, что монета современная. Уж я на этом деле собаку съел! Ты ж знаешь!

— Да я-то верю тебе! — отозвалась Нина, поблагодарила маму за пирог и отправилась вытирать пыль с мебели. К приходу гостей все должно сверкать.

Первым к Кирьяновым пришел, конечно, Антон Вишняков, которому не терпелось узнать про свою монету.

— Вот ведь что всучил, гад! — расстроился он после того, что ему сказал Иван Никитич. — А должен был, между прочим, четыреста рублей. Для меня деньги не малые!

— Ну… может, когда-нибудь эта монетка будет цениться как некий курьез, но, похоже, «жить в эту пору прекрасную уж не придется — ни мне, ни тебе», — процитировал Некрасова Иван Никитич и добавил: — Века должны пройти…

В этот момент прозвучал звонок входной двери, и Антон, сунув монетку в карман, отправился встречать гостей вместе с хозяевами. Видимо, остальные одноклассники где-то договорились встретиться и потому пришли все вместе. Нина с огорчением отметила, что нет только Мити, и хотела спросить о нем, но вовремя спохватилась: она ведь лучше других должна знать, где ее молодой человек.

— А где твой Митенька? — шепнула ей на ухо Иришка Михеева, которая, конечно же, тоже заметила отсутствие Алексеева.

— Придет чуть позже, — быстро ответила Нина, которой очень захотелось заплакать, поскольку уже казалось, что он не придет никогда.

— О! Какой запах! Чую ваши пироги, Тамара Львовна! — весело констатировал Селиванов. — Давненько мы их не едали!

Одноклассники загомонили все разом, вспоминая, как праздновали раньше у Кирьяновых. Все были оживлены и веселы. Нина с трудом удерживала на лице приветливую улыбку. Ей уже был неприятен сдобный пирожный дух. Она вдруг отчетливо осознала, что без Мити ей в этой жизни не надо ничего: ни друзей, ни праздников, ни пирогов, ни (о ужас!) даже родителей. Она вздрогнула, когда Верховцева, которая, в отличие от Иришки не собиралась шептать, спросила вслух:

— А где же твой бойфренд, Нина? Или вы поссорились?

Нина бросила быстрые взгляды сначала на мать, потом на отца. Она поняла, что они оба удивились наличию у дочери какого-то неизвестного им бойфренда, но постарались ничем не выдать себя. У нее действительно были замечательные родители.

— Он обязательно придет, — выдавила из себя Нина и пригласила гостей в комнату.

Несмотря на то что девчонки, как обещали, принесли собственную сладкую выпечку и купленные в магазине пирожные, все первым делом налетели на пироги. Нина, которая должна была бы уже проголодаться к вечеру, с трудом проглотила лишь один кусочек пирога с мясом. Она думала только об одном: где же Митя?

— Ну что, Вишняков, — опять начала Диана, — на сколько евро потянула твоя старинная монета?

Огорченному Антону пришлось признаться, что его надули, а Иван Никитич тут же принялся рассказывать истории о перечеканенных монетах, которые с течением времени сделались настоящими раритетами. Нина слушать не могла. Слова отца слились в монотонное гудение, которое мешало ей думать о Мите. Она впервые в жизни посмотрела на обожаемого отца неприязненно. Хорошо, что он не мог заметить взгляда дочери, поскольку сидел к ней вполоборота.

Нина лихорадочно соображала, что ей сказать друзьям, если Митя так и не придет, но именно в этот момент раздался звонок. Девочка даже не заметила, с какой поспешностью сорвалась с места и вылетела в коридор, чтобы открыть входную дверь, а потому не могла видеть, как переглянулись родители и как саркастически улыбнулась Диана Верховцева.

Митя Алексеев оказался верен тому образу, который так усиленно создавала Нина. Он пришел с двумя букетами пышных белых гвоздик. Один вручил Нине, а второй — Тамаре Львовне. Извинившись перед всеми за опоздание, сказал: