Любовь в холодном климате

Итак, Полли позвонила матери и спросила, может ли она на следующий день приехать в Хэмптон на ланч и поговорить. Я подумала, что было бы разумнее побеседовать без дополнительного напряжения, налагаемого трапезой, но Полли, похоже, была не способна представить себе визит в загородный дом, который не вертелся бы вокруг еды. Пожалуй, она была права, поскольку леди Монтдор была очень прожорлива и, таким образом, более покладиста во время и после еды, чем в другое время. Так или иначе, именно это Полли предложила. Она также попросила мать прислать машину, потому что не хотела одалживать ее у хозяев Алконли два дня подряд. Леди Монтдор с готовностью согласилась, но сказала, что Полли должна привезти меня. Лорд Монтдор все еще находился в Лондоне, и я предполагаю, что ей было невыносимо увидеться с Полли наедине. Она принадлежала к тем людям, которые по возможности всегда избегают tete-a-tete[53], если это возможно, даже со своими близкими. Полли сказала мне, что как раз собиралась спросить, смогу ли я тоже поехать.

– Мне нужен свидетель, – прибавила она. – Если мама скажет «да» в твоем присутствии, то потом уже не сможет отвертеться.

Бедная леди Монтдор, подобно Малышу, выглядела очень плохо – и не просто старой и больной (как и Малыш, она все еще страдала от подхваченной на похоронах простуды, которая, похоже, была вызвана особенно заразным вирусом), но определенно безвкусной. Тот факт, что она никогда, даже в лучшие времена, не была слишком ухоженной, прежде сглаживался бахвальством и чванливой, самодовольной манерой держаться, блестящим здоровьем, наслаждением жизнью и внутренней уверенностью в собственном превосходстве, дарованном ей «всем этим». Ее опоры были подорваны простудой, а также отступничеством Полли, которое, очевидно, отобрало изрядную часть значимости у «всего этого», как и у Малыша, ее постоянного компаньона и, бесспорно, последнего любовника, которого ей довелось иметь. Жизнь, в сущности, стала грустной и бессмысленной.

Мы приступили к ланчу в молчании. Полли вяло ковыряла вилкой еду, леди Монтдор отказалась от первого блюда, и я довольно застенчиво жевала в одиночку, наслаждаясь переменой в рационе. Еда, подаваемая у тети Сэди, была в те времена очень незатейливой. После пары бокалов вина леди Монтдор немного оживилась и начала беседу. Она рассказала нам, что дорогая великая герцогиня прислала ей чудесную открытку с мыса Антиб, где она отдыхает с другими членами императорской семьи. Она заметила, что правительству, право же, следовало бы приложить усилия, чтобы привлекать в Англию таких важных гостей.

– Я только вчера говорила об этом с Рэмси[54], – пожаловалась она. – И он совершенно со мной согласен, но, конечно, каждому понятно, что ничего не будет сделано. В этой безнадежной стране никогда ничего не делается. Это так досадно. Все раджи опять в Швейцарии, в «Сувретта-хаус»… король Греции отбыл в Ниццу… король Швеции – в Канны, а молодые итальянцы занимаются зимними видами спорта. Крайне абсурдно не заполучить их всех сюда.

– Зачем, когда здесь нет снега? – спросила Полли.

– В Шотландии его полно. Или научите их охотиться, они это полюбят, их нужно только немножечко подтолкнуть.

– И нет солнца, – заметила я.

– Пустяки. Введите в моду обходиться без солнца, и все поедут сюда. Они приезжали на мой бал и на похороны королевы Александры – любят попойки. Правительству в самом деле следует давать бал каждый год, это восстановит уверенность в себе и приведет в Лондон важных людей.

– Не понимаю, какая польза от всех этих старых королевских особ, если они станут здесь собираться, – пожала плечами Полли.

– О да, большая польза, они привлекают американцев и тому подобное, – туманно возразила леди Монтдор. – Всегда окружать себя влиятельными людьми, знаешь ли, хорошо как для отдельной семьи, так и для страны. Я сама всегда их привечала, и могу сказать, что очень большая ошибка этого не делать. Посмотри на бедную дорогую Сэди, я никогда не слышала, чтобы в Алконли приезжал кто-то важный.

– Ну и какой ей вред от этого?

– Вред! Вред можно увидеть повсюду. Прежде всего мужья девочек… – На этот пункт леди Монтдор не стала напирать, без сомнения внезапно вспомнив собственную ситуацию, но продолжала: – Бедный Мэттью никогда ничего не получал, не так ли? Я имею в виду не только должности, но даже крест Виктории за боевые заслуги, а известно, что он был достаточно храбр. Возможно, он не создан для того, чтобы быть губернатором, это я признаю, особенно там, где есть черные люди, но не говорите мне, что он ничего бы не смог получить, будь Сэди немного поумнее. Что-то при дворе, например. Это бы его успокоило.

Представив дядю Мэттью при дворе, я подавилась блинчиком, но леди Монтдор не обратила внимания и продолжала: