Любовь, только любовь

В последующие дни ею занимались столь мало, что она подумала, что про нее забыли. Никто не пытался больше ее допрашивать, никто не навещал ее. Ее просто оставили в тюрьме, и она сочла даром Божьим своего тюремщика. Питуль вполне соответствовал своему облику. Он был совсем неплохим человеком, скорее хорошим, и если занимался таким делом, столь мало соответствующим его характеру, то лишь потому, что он унаследовал его от своего покойного тестя. В жизни Питуля было три страсти: его жена Ализон, крикливая толстуха, которая била его не реже одного раза в неделю, чтобы не терять навыка, добрая еда и особенно сосиски, гордость трактирщика Голена, чья вывеска «Золотая сосиска» украшала Гостиничную улицу, и, наконец, самые разные сплетни. Осада города лишила его блюд, которыми он наслаждался в трактире Голена, и ему остались только жена Ализон и сплетни. И если вначале он смотрел на Катрин с долей недоверия ввиду ее подозрительных связей с бургундцами, то факт, что сам монсеньор Бастард лично заинтересовался ею, изменил его отношение к ней. Он больше не считал неудобным приходить к ней время от времени, чтобы поболтать. К тому же она сейчас была единственной заключенной в его тюрьме.

Благодаря Питулю Катрин узнавала основные новости с воли. Волна надежды прокатилась по городу, где доедали кошек и собак и где чашка муки продавалась на вес золота. Иногда какому-нибудь торговцу удавалось пробраться в осажденную крепость под покровом ночи, но то, что он приносил, было каплей в море, и все это доставалось лишь богатым. У жителей Орлеана была только одна цель: выстоять, несмотря ни на что, продержаться до тех пор, пока Дева не совершит чуда и придет к ним. Изо дня в день Жан де Дюнуа обращался с речью к жителям города, призывая их быть мужественными и терпеливыми, и каждый с надеждой следил за продвижением Жанны. Было известно, что она из Пуатье направилась в Шинон, затем в Тур, где король вручил ей военный штандарт.

– Ей дали оруженосца, двух пажей, двух герольдов и капеллана, – с восторгом рассказывал Питуль, – как настоящему полководцу. А теперь Святая Дева идет на Блуа, да хранит ее Бог, на Блуа, где к ней присоединятся другие полководцы!

Постепенно в воображении Катрин вырисовывался образ странной крестьянки, ставшей полководцем. Еще не видя ее, она ее ненавидела, потому что ее дальнейшая судьба зависела от этой Девы. Она представляла себе это создание, наделенное необычайной хитростью, необыкновенной способностью обольщать людей, околдовывать мужчин на расстоянии. А те, кто видел ее, все подчинялись ей, и даже очень высокородные вельможи, такие, как Жан де Дюнуа. Ее чарам скоро поддастся и Арно. И постепенно Катрин начинала винить Деву во всех своих несчастьях, убежденная, что, если бы Арно не ждал так прихода Жанны, он не обошелся бы с ней с такой жестокостью. Он ждал посланницу неба, женщину, настолько превосходящую всех других, что она вытеснила из его памяти ту, которую он едва не полюбил. Больше того, Катрин была для него порождением дьявола, зловредным созданием… И молодая женщина с грустью и гневом слушала восторженные рассказы своего тюремщика. Но она прощала ему это, ведь он каждый день приносил ей кувшин воды, чтобы она могла помыться, и даже принес ей старое платье своей жены.

Однажды во вторник последней недели апреля Питуль, как всегда, зашел в ее камеру. Он принес кувшин с водой и полную миску похлебки из репы, заправленной прогорклой мукой. Но он сиял.

– Это не очень сытно, то, что я приношу вам, – сказал он, ставя миску на табурет, – но солдаты получают еще меньше. А скоро у нас будет вдоволь еды!

– Почему? Англичане уходят?

– Ну уж нет! Но в Блуа уже есть целый обоз с продовольствием, и сама Дева приведет его к нам…

Он наклонился и прошептал Катрин на ухо, как будто стены могли услышать его:

– Этой ночью Бастард, мессир де Гокур и почти все военачальники отправились навстречу Жанне. Может, уже завтра она будет здесь, и тогда мы спасены…

– Они ушли? – спросила Катрин удивленно. – А кто же охраняет город?

– Да наши присяжные, черт подери! И несколько военачальников. Ушли не все. Мессир де Монсальви, например, здесь…

Но Катрин его больше не слушала. Уже почти месяц, что она находилась здесь, заточенная в тюрьму, она думала только об одном: спастись, любыми путями выйти на свободу. К сожалению, эта мечта была почти неосуществима в таком хорошо охраняемом городе. И то, что большинство военачальников покинули город, было доброй новостью. Возможно, до их возвращения будет легче убежать. Питуль продолжал говорить, а она начала улыбаться. Одна мысль пришла ей в голову…