Любовь, только любовь

Сквозь винный туман Марион смутно поняла все и не стала возражать. Неразборчиво бормоча, она проковыляла к лестнице, и вскоре ступеньки заскрипели под тяжестью ее тела. Катрин услышала, как захлопнулась дверь чердака, и с облегчением вздохнула. Лоиз еще не вернулась, и Катрин с минуту колебалась, не: зная, чем же заняться. Она не хотела ни есть; ни спать. Больше всего ей хотелось одного — еще раз спуститься туда, вниз, к Мишелю. Когда она слушала его рассказы, стоя на коленях на пыльном полу, это были самые счастливые мгновения в ее жизни. А тот нежный поцелуй, который он ей подарил, все еще заставлял ее сердце учащенно биться. Катрин смутно чувствовала, что такие минуты бывают не часто. Разум подсказывал, что через несколько часов Мишель освободится и вернется в свой мир. Усталый беглец станет вновь молодым аристократом и отдалится от дочери скромного ремесленника. Славный товарищ этих тревожных минут снова станет далеким чужаком, который быстро забудет маленькую девочку, очарованную им. Пока еще Мишель принадлежал ей. Но скоро он уйдет…

Почувствовав себя совершенно одинокой, Катрин подбежала к двери на улицу и открыла верхнюю половинку. Дождь прекратился, оставив после себя блестящие лужи. По трубам бурно стекала вода с крыш. На мосту, который до этого был пуст, снова закипела жизнь. Цепь убрали, и двое стражников исчезли. Группы людей, многие из которых сильно покачивались, рука об руку проходили по мосту, распевая песни во все горло. Марион была явно не единственной, кто праздновал победу народа. Катрин услышала пение и крики со стороны таверны «Три молотка» на другой стороне моста. Вечерние колокола Нотр-Дам еще не отзвонили. Было не похоже на то, чтобы сегодня они заставили кого бы то ни было идти по домам. Эта ночь явно принадлежала празднованию.

Катрин с тревогой думала о том, что делает сейчас Ландри, и вспомнит ли он о веревке для Мишеля. Напротив, у Пигассов, за затянутыми промасленной бумагой окнами мелькали огни. Она перевела взгляд на нескольких солдат, которые, поддерживая друг друга, шатаясь, шли, занимая всю ширину моста, распевая:

О герцог Бургундский, Дай тебе Бог здоровья и силы!..

Катрин поспешно закрыла дверь и вернулась в мастерскую. Проходя мимо подвала, она задержалась. Ей нужно было бы проверить, не забыл ли Ландри принести веревку. Она подняла крышку и спустилась, позвав тихонечко:

— Мессир, это я, Катрин! Я хотела узнать, не забыл ли Ландри веревку.

Она услышала приглушенный шепот Мишеля:

— Не беспокойся, она у меня здесь есть. Ландри сказал, что вернется между полуночью и часом. Он трижды свистнет, чтобы дать знать, что он с лодкой ждет под мостом. Все идет нормально.

— Тогда попытайтесь немного поспать. Я тоже пойду в постель и спущусь, когда услышу свист. Моя комната выходит на реку.

Слабый скрип половиц наверху заставил ее поспешно закрыть крышку, сердце ее учащенно билось. Как раз в это время дворцовые часы пробили десять. Еще два часа ожидания. Катрин вернулась на кухню и присыпала огонь толстым слоем пепла. Потом она поставила на лестницу зажженную свечу для Лоиз и направилась к лестнице. Она едва ступила на нижнюю ступеньку, когда вошла Лоиз. Девушка была серьезна.

— Матери Ландри совсем плохо, — сказала она. — Ее покидают силы. Я хотела остаться, но мама отослала меня обратно, чтобы присматривать за тобой. Ты идешь спать?

— Да, но если ты хочешь поесть…

— Все в порядке. Я на самом деле не голодна. Идем спать. Ты, должно быть, устала, проведя ведь день в сточных канавах.

Сестры поднялись в их маленькую комнату и молча разделись. Лоиз произнесла сонное «спокойной ночи»и уснула, как только ее голова коснулась подушки. Катрин же легла с твердой решимостью не смыкать глаз. Оказалось, что это очень трудно. Как только она легла в постель, усталость, накопившаяся за весь этот незабываемый день, внезапно навалилась на нее. Тяжелые покрывала так сладко пахли листьями лавра. Желание выспаться, столь сильное у молодых, наливало веки свинцом. Но она не хотела сдаваться. Нужно было не спать, чтобы помочь Ландри, если что-нибудь случится.

Чтобы разогнать сон, она начала пересказывать себе истории. Она вспомнила все, что ей говорил Мишель. И еще был этот поцелуй! Она вздрогнула, вспомнив о нем. Равномерное дыхание Лоиз начинало действовать на нее усыпляюще. Она чуть было не заснула, когда неожиданный шум заставил ее вскочить: сна как не бывало.

Наверху тихонько скрипнула дверь, как будто ее открывали тайком. Над головой вдоль коридора осторожно прошаркали шаги, затем послышался скрип ступенек. Подняв голову, насторожившись, Катрин мысленно следовала за идущей, а это могла быть только Марион. Что бы она могла делать в такое время ночи?