Любовь, созидающая дом

Мистер Блейк был доволен тем, как идут дела — переселенцы укладываются в срок. «Впереди, — говорил он, — встреча с Большой рекой, как называют ее местные индейцы. Нам надо готовиться переходить ее в брод. Если мы и дальше будем двигаться с той же скоростью, как сейчас, обоз подойдет к реке дня через четыре. Переправа в общем несложная, но вот если начнутся дожди и уровень воды в реке поднимется, тогда… Тогда дело будет хуже. Так что хорошо бы погода продержалась, яркое солнце на ясном небе — это лучший вариант. А после перехода Большой реки препятствий уже не будет».

Оптимистичное сообщение мистера Блейка чрезвычайно огорчило Мисси. По очень простой причине: в глубине души ей хотелось, чтобы брод через реку оказался невозможен, и тогда Вилли вынужден был бы развернуться и отправиться домой.

Между прочим, Мисси заметила, что в отличие от мужчин не все женщины выражали радость по поводу предстоящего перехода реки в брод. Бекки, Сисси Коллинз, Тилли и еще некоторые дамы встретили эту новость молчанием.

Мисси шла к своему фургону притихшая и печальная. Вилли же, взбудораженный всем услышанным, не сразу это заметил.

— Только подумай, — говорил он с жаром, — через четыре дня мы перейдем Большую реку и будем почти у цели.

Молодая женщина попыталась выдавить из себя улыбку.

— Ты все еще волнуешься за Бекки? — Вилли вопросительно заглянул в лицо жены, пытаясь найти разумное объяснение ее молчаливой сдержанности.

— Волнуюсь, — кивнула Мисси. Такой ответ был до какой-то степени правдив и, главное, скрывал истину.

— Мисси, я давно замечаю, с тобой что-то неладно. Ты плохо себя чувствуешь?

Неподдельная тревога, прозвучавшая в вопросе мужа, испугала Мисси. Она должна наконец все сказать Вилли и успокоить его сердце. Но момент сейчас неподходящий — сбоку, впереди, сзади, поднимая ногами пыль, спешили к своим фургонам их соседи. Затевать разговор на людях Мисси не хотела и решила отложить его до вечера. Она поговорит с мужем, когда они будут сидеть у костра или когда пойдут спать и останутся одни в фургоне. Но…

— Я все время хочу сказать тебе кое-что очень важное, но никак не могу улучить момент, — вдруг тихо проговорила молодая женщина и, глубоко вздохнув, решилась: — У нас тоже будет ребенок.

Вилли остановился. Взяв жену за руку выше локтя, он повернул ее к себе.

— Ты шутишь?

— Нет, Вилли, это правда.

— Ты абсолютно уверена?

— Да.

— У нас будет ребенок. — Вилли, кажется, с трудом понимал очень простые слова, которые ему сказала жена. — Ребенок родится в фургоне…

Затаив дыхание, Мисси смотрела на мужа: что если он решит развернуться и возвратиться домой? Но она быстро взяла себя в руки. Ради чего тогда Вилли пустился в путь?

— Нет, не бойся, Вилли. Мы будем на месте много раньше.

— Ты уверена?

— Конечно, дорогой. Скажи, сколько нам еще ехать?

Но Вилли уже не слышал жену. Из его груди вырвался радостный крик, и, приподняв Мисси, он крепко прижал ее к себе.

— Тише, Вилли, тише, кругом люди.

«Как же я не права была, так долго скрывая все от Вилли, — ужаснулась Мисси. И тотчас вздохнула с облегчением: — Он рад!» Ей хотелось плакать. Сильные руки мужа обнимали Мисси, и волна любви и нежности накатила на нее. Она пойдет со своим Вилли хоть на край земли.

Они смеялись и плакали. Вилли целовал ее волосы, лицо, шею, прижимался щекой к шелковистым локонам. Соседи быстро проходили мимо, стараясь не помешать им.

— Теперь я понимаю, почему все последнее время ты была сама не своя. — От неожиданности и избытка чувств, нахлынувших на него, мысли Вилли лихорадочно метались. — Я достану свежее мясо, Мисси, тебе нужна диета и отдых. И нельзя переутомляться, дорогая. О, Мисси, я так боялся, что ты передумала и уже не хочешь ехать со мной… Или больше не любишь меня. Или, может, заболела. Я все передумал за это время.

В голосе мужа Мисси услышала такую теплоту и нежность, что у нее защемило сердце. Как же она не догадалась, что ее равнодушие ко всему, подавленное настроение и постоянная тоска по дому причиняли Вилли душевную боль. Больше она никогда не станет отдаляться от него.

— Вилли, ты прости меня, — прошептала Мисси. — Мне и в голову не приходило, что ты мучаешься. Я виновата перед тобой.

— Тебе не в чем себя корить. Просто мне стало сейчас очень легко, вот и все. Если бы ты еще чувствовала себя получше. Но мы начнем больше заботиться о тебе — у нас есть хороший повод. Мы поговорим с миссис Козенски. Ты будешь чаще отдыхать. Вот увидишь, все будет хорошо.

— Вилли, еще кое-что не дает мне покоя. Я очень тоскую по дому и родителям… — Ком подкатил ей к горлу и не дал договорить. Мисси разрыдалась.

Вилли снова привлек жену к себе, стал тихонько стирать с ее щек слезы.

— Ну почему же ты мне раньше не говорила об этом? Наверное, я бы не смог рассеять твою печаль, но я бы разделил ее. Ведь я тоже скучаю по родным. — Вилли ласково гладил лицо жены и нежно целовал. — Я люблю тебя, Мисси.