Лорен Виола увидела сразу – она сидела за столиком, выпрямив спину, рядом с ней застыл официант. Виола опустилась в кресло напротив и заказала черный пудинг и кофе. Глядя на Лорен, она убедилась, что подруга чем-то сильно взволнована.
– Что случилось? – спросила Виола, отпустив официанта.
– Я хочу изменить прическу и обновить свой гардероб! – выпалила Лорен.
Виола не поверила своим ушам. Она уже устала намекать Лорен, что не годится молодой женщине одеваться по примеру королевы-матери, устала заманивать ее в салон Бейзила. Лорен всегда упорно отказывалась. И вот теперь…
– Я хочу изменить свой облик. Хочу выглядеть… более сексуально. Райан наверняка будет сегодня на выставке в культурном центре «Барбикан». Хочу преподнести ему сюрприз.
– Значит, вы поговорили? – спросила Виола. Лорен вздохнула и посвятила ее в подробности встречи с Райаном.
– В каком смысле «серьезные намерения»? – удивилась Виола.
– Он не уточнял.
– Изменить свой облик ради мужчины – неудачная затея. Поверь, я-то знаю! Что я только не пробовала: сидела на разных диетах, удлиняла волосы… Но лучше всего оставаться верной себе. Хотя и тогда серьезные отношения – трудная проблема. Вот Игорь, например, отказался жить в моем «музее», а мне совсем не хочется жить на берегу Темзы. Дорога на Собачий остров для меня настоящая пытка, а ему очень нравится этот район… Но я все равно счастлива: ведь я его люблю! Оказалось, мне нравится быть такой, какая я есть.
Официант принес заказ и начал расставлять приборы на столе, каждым своим движением доказывая, что в «Браунз» кормят самым лучшим в Лондоне завтраком.
– Не надо меняться только ради того, чтобы понравиться Райану Уэсткотту! – твердила Виола.
– Ну, это не единственная цель… Видишь ли, благодаря Райану я посмотрела на себя со стороны и осталась недовольна тем, что увидела. Он заставил меня снова вспомнить прошлое. Я никогда не ладила с матерью, но при этом внешне очень на нее похожа. И всегда боялась, что превращусь в такую же эгоистку, как она…
Виола ела черный пудинг, думая про собственную мать, которой никогда не знала.
– Моей матери вообще было противопоказано заводить детей, – продолжала Лорен. – Она совершенно не проявляла интереса ни ко мне, ни к Полу, моему брату. Знаешь, она ведь была когда-то сельской девчонкой, которая мечтала попасть в Лондон. Благодаря незаурядной красоте ей удалось устроиться на работу в гардероб отеля «Ритц». Бабушка рассказывала, что, наглядевшись там на состоятельных клиентов и посетителей, мать поставила себе цель непременно выйти замуж за богатого.
Виола понимающе кивнула. Лондон всегда служил магнитом для сельских девчонок, мечтающих о выгодном замужестве.
– Она познакомилась с моим отцом, когда он явился в «Ритц» на посольский прием, и решила: раз он американец и работает за границей, значит, богат. Через две недели они поженились. Скоро он получил назначение в Японию.
– Она его любила?
– Думаю, нет. Они совершенно друг другу не подходили. Отец владел пятью языками, был чрезвычайно любознателен, но его совершенно не интересовали заработки. А мать, напротив, влекло только материальное, больше всего на свете она ценила выходы в свет. Ей хотелось бы выезжать каждый вечер, но отец отказывался. Начались страшные ссоры, она обвиняла его в том, что он скучный неудачник…
Виоле было трудно определить, что хуже: бесконечные ссоры или возведенная ее дядей стена молчания.
– Мать даже меня винила в том, что отец мало зарабатывает. Ему предложили пост в Йемене, где бы ему больше платили, но тут мать обнаружила, что беременна мной. Она все равно хотела ехать, но отец заявил, что не может поменять Японию на страну с неразвитой медициной.
Виола удивилась, как можно считать собственного ребенка виновником своих супружеских проблем.
– Потом на Японию налетел тайфун, и отец погиб. Обрушилось здание, в котором он работал. Тело не могли найти несколько дней.
– Ужасно! Твоя мать горевала?
Лорен пожала плечами и начала ковырять вилкой омлет.
– По-моему, она, наоборот, испытала облегчение. Быстро вернулась в Англию, оставила нас с Полом у матери в Боксе-на-Страуде и упорхнула в Лондон.
– Но она хотя бы навещала вас?
– Нет. Я не видела ее целых два года, пока мне не исполнилось пятнадцать. Она снова вышла замуж, но нас с братом не сочли нужным позвать на свадьбу. – Лорен отодвинула тарелку и добавила, глядя в стол: – Она даже не явилась на похороны бабушки.
Виоле хотелось утешить подругу, но она не знала, что ей сказать. Видимо, Лорен очень любила бабушку, и бесчувственность матери нанесла ей глубокую рану.
– Когда бабушка умерла, у матери не было другого выхода, кроме как послать за Полом и мной. До переезда в Марракеш я понятия не имела, что кто-то живет в таких больших домах, имеет столько слуг. У нас с Полом всегда была одна комната на двоих. В Марракеше у меня появилась собственная комната, но мне страшно не хватало бабушки. И, конечно, отца.
Виоле передалось волнение Лорен. Слушая ее рассказ, она очень ясно представляла себе ее приезд в Марракеш почти двадцать лет тому назад…