Любовь с уведомлением

В какой-то миг я почти расплылась от осознания, что босс, съедающий меня последние месяцы, неожиданно увидел во мне не только женщину, но и сделал объектом своих желаний. Что послужило толчком к возникновению симпатии? Момент, когда мы играли в пациента и врача? Или же моя забота перемкнула Илью Андреевича? Наверное, теперь его можно называть просто Илья. Или нет?

Я сопротивлялась, брыкалась и останавливала его, пока не услышала: «Для тебя всё что угодно. Только для тебя». Босс говорил так искренне и открыто, что я едва сдержала накатившие слёзы. От его слов по спине рванули мурашки, а в области живота разлилось нечто тёплое и щемящее, заставившее дать немое согласие на каждый поцелуй, который он оставил на моих губах.

А всё, что произошло дальше, больше походило на фильм, который я просматривала, как зритель, не имеющий отношения к его созданию. Но это было со мной. Всё, что он делал, говорил и позволил почувствовать. Засыпала в крепких объятиях, и казалось, что счастливее никогда не была.

А сейчас совершаю уже десятую попытку выйти из ванной, но нечто незримое останавливает, не позволяя открыть дверь. Прижимаюсь лбом к стене и, прикрыв глаза, часто дышу, не понимая, что сказать боссу после ночи в стонах и ритмичных толчках. Моё длительное пребывание здесь становится подозрительным и даже настораживающим, поэтому, приоткрыв дверь, сначала осматриваю пустой коридор, а затем мягко ступаю по паркету, предварительно завернувшись в полотенце, чтобы не предстать перед мужчиной голой.

«Вчера бы так стеснялась, Даша», – ругаю саму себя и заглядываю в спальню. Ильи нет, и лишь смятая постель напоминает, что мы провели ночь вместе. В гостиной тоже тишина, и я решаю, что босс в душе, когда сзади меня обнимают горячие руки, а я дёргаюсь то ли от испуга, то ли от растерянности в сторону. Движение получается резким, отшатываюсь, теряю ориентацию, босые ноги скользят по покрытию, и я лечу вперёд, выставляя руки. Глухой звук оповещает, что падение состоялось, но, к моему удивлению, я лежу на чём-то мягком и горячем, и вдобавок смеющемся. Открываю один глаз, затем второй, понимая, что я распласталась на боссе.

– Даш, ты так себе что-нибудь сломаешь!

– Я… не ожидала… – вновь позорно оправдываюсь, словно стыдливых эпизодов на форуме было недостаточно, и я должна быть максимально унижена в глазах Вересова.

– Не ожидала? – Его смех разносится по квартире. – То есть тот факт, что мы здесь вдвоём, в расчёт не принимала?

– Принимала, но…

Не могу объяснить даже самой себе, по какой причине каждый раз шарахаюсь в сторону, но стоит заглянуть в глаза боссу, как передо мной проносятся откровенно-горячие картинки прошедшей ночи, и я краснею, стыдливо опустив взгляд. Делаю попытку подняться, но Илья садится, заключив в объятия, и встаёт, удерживая меня на руках. Плюхается на диван, а я, оказавшись у него на коленях, вырываюсь. Но мужчина сдаваться не собирается, поэтому прижимает так крепко, что слышу, как хрустят косточки.

– Ну, что случилось? – оглаживает скулы пальцами. – Ты долго была в ванной. Всё хорошо?

– Да. Только…

– Что? – разворачивает моё лицо к себе. – Я вчера перестарался? Возможно, оставил пару отметин на твоём теле. Не контролировал себя.

– Не в этом дело, – смущаюсь под изучающим взглядом босса. – Откуда ты узнал, что мне нравится опера? – спрашиваю и замираю, ожидая очевидного ответа – он в курсе, кто я.

– Когда-то услышал, как ты рассказываешь коллегам о своих интересах.

И вроде говорит правдиво, вот только я не помню, что делилась данного рода информацией с кем-то, кроме Дианы.

– А почему изводил меня все эти месяцы? – Его ответ важен, и, возможно, именно он определит, как будут развиваться наши отношения.

Вересов отводит взгляд, словно настраиваясь произнести что-то неприятное. Пауза затягивается, и я решаю, что ответа не последует.

– Когда Крымов объявил, что именно ты заменишь Липину, я даже обрадовался. Ответственная и спокойная Даша Ларина мне импонировала и вызывала интерес, не скрою. Но спустя несколько дней я случайно, – делает упор на последнее слово, – стал свидетелем, как женская часть коллектива делилась мнением о боссе. Девочки предостерегали тебя от необдуманных поступков, на что ты ответила: «В случае Ильи Андреевича длина моей юбки должна быть прямо пропорциональна его желанию залезть под эту самую юбку своими сальными ручонками, которые побывали между ног каждой третьей женщины Питера».

– Я такого не помню… – силюсь выудить воспоминания, когда и кому были сказаны эти слова, и ничего не выходит – пустота. – Клянусь, не помню! Нет, не утверждаю, что не говорила, но…

– Это уже не имеет значения, – дышит мне в губы. – Будем считать, что сегодня ночью мы начали наши отношения заново, словно не было босса, изводившего тебя, и помощницы, которая ненавидит кофемашину.

– Я и правда её ненавижу. А при слове «кофе» меня начинает трясти.

– Это я понял практически сразу.

– Специально требовал, да? Ещё и правило это свободное место в кружке. – Сразу всплывает момент, когда я отхлебнула напиток, чтобы проучить его.