Любовь с чистого листа

Я смериваю ее долгим взглядом. Что я успею объяснить за пару минут до ее ухода? Есть ли вообще в этом смысл, учитывая, как редко мы стали общаться? Болезненно вспоминаю о Риде и его коротких, четко по делу вопросах. В которых он выражает мнение, о котором никто не спрашивал. Не спрашивал, но все же.

Вопросы – это не так уж плохо.

Я не отвечаю ей. Только пожимаю плечами и указываю на свое мокрое, помятое лицо, на забрызганную одежду, желаю ей хорошего вечера с Элайджей. Ухожу в свою комнату и закрываю дверь.

Перед тем как раздеться, я достаю телефон из сумки и, держа его в руке, несколько минут осматриваю комнату. Неделями я видела здесь только бардак на рабочем столе, следы работы, которую я делала и переделывала, пытаясь справиться с проектом «Счастье сбывается». Конечно, в целом комната маленькая и немного неприбранная, но обустроена уютно и заботливо. Идеальное стеганое одеяло с пухлыми голубыми квадратами. Большие белые подушки с серыми вензелями, которые я придумала, – этакое потворство вышедшей в «Таймс» статье. Яркий розовый шарф на прикроватной лампе. Статуэтка из розового золота, которую Сесилия подарила мне на позапрошлое Рождество: отдыхающая птичка, ее округлое тельце в руке охлаждает и успокаивает. Моя картина: очертания зданий Манхэттена, где сами здания я сделала из надписей крошечным старым латинским шрифтом – обрывки услышанных разговоров в метро, разделенные только точками.

Я не хочу переезжать отсюда сейчас. Не хочу очередных потрясений.

Но мне нужны деньги – и как можно скорее, – чтобы остаться здесь. Поскольку я больше не буду гулять с Ридом, будет достаточно времени на работу.

В голове слышится фраза, сказанная Риду: «Мне легко найти заказы, я востребована».

Я включаю телефон, пролистываю список контактов.

– Сесилия, – говорю я, когда она берет трубку. – У тебя остался номер женщины, о которой ты говорила?

Глава 6

Не хочу преувеличивать, но… это чертова кинозвезда!

То есть не Мерил Стрип, конечно. Но в одном фильме она точно снялась, и я его смотрела. Фильм назывался «Палатка принцессы», и мы с Сибби не только ходили на него в кино, когда нам было по 14, но еще и смотрели его больше чем на половине наших ночевок.

«Палатка принцессы» совершенно объективно не хорошее кино, особенно с репликами вроде: «Не платье делает тебя принцессой… а твое сердце» и «Пусть моя палатка крошечная, но этот огромный замок – тюрьма». Годами после наших ночевок мы с Сибби обменивались этими фразами по поводу и без и безудержно хохотали.

Даже подшучивая над фильмом, мы его любили: это история о пропавшей принцессе, которая считает себя сиротой и которой надоело постоянно переходить из одной приемной семьи в другую. Сильная и находчивая девушка стала жить одна на опушке леса. В школе ее тайну не знает никто, даже красавчик, с которым она ходит на английскую литературу, который пишет странные стихи – настоящий подвиг, что тут говорить, – и всегда берет с собой лишний сэндвич, чтобы ее угостить. Мы с Сибби настолько прониклись историей, что сожгли бы кинотеатр дотла, если бы у принцессы Фредди (само собой, ее полное имя Фредерика) не было хеппи-энда (с диадемой, замком, палатками на газоне и парнем-поэтом с запасом сэндвичей). Так что им повезло, что все хорошо закончилось.

Повезло и юной знаменитости, благодаря которой «принцесса Фредди» стала именем нарицательным, ведь в пятницу днем я стою на пороге их с мужем-актером, а теперь и режиссером, новенького особняка в Ред-Хуке рядом с домами, похожими на крутые таунхаусы тем, что соединены друг с другом, но не похожи на них своей брутальной современностью: у одних фасад отделан деревом, дочерна выгоревшим на солнце, у других покрытие напоминает матовую изнанку фольги, у третьих, включая дом актрисы, это сталь с налетом рыжей ржавчины. И во всех домах на втором и третьем этажах высокие окна, такие, которые любой дизайнер интерьеров запретит завешивать шторами. Мне такие дома не нравятся, но я достаточно прожила в Нью-Йорке, чтобы понимать: эта домина обошлась им по меньшей мере в два миллиона долларов или больше, в зависимости от того, что внутри.

Скоро я узнаю, но прямо сейчас самое главное – не уронить челюсть от того, что ассистентка актрисы Ларк Таннен-Фишер, Джейд, показывает мне бумажку, которая, как она меня «заверяет», не является юридически обязательной, но в то же время содержит пугающие слова вроде «специалист» (что, думаю, подразумевает меня) и «расторжение» (надеюсь, не меня на части, но кто знает). Я здесь от силы три минуты, и даже понимая, что ничего не буду подписывать, пока не покажу бумагу адвокату (да, я знаю, когда надо звать адвоката! Выкуси, Рид!), я все еще не могу осознать, с кем встречаюсь, по словам Джейд.

Повторюсь: это чертова кинозвезда!

Когда я отрываюсь от не являющейся юридически обязательной бумаги, Джейд смотрит на меня с белоснежной улыбкой.

– Ларк очень хочет с тобой встретиться. Она обожает твою инсту.