Любовь растет, как дерево

Она пошла дальше, наслаждаясь чудесным днем. Фруктовые деревья, про которые рассказывал Кларк, выглядели сильными и здоровыми. Хорошо иметь собственные яблоки. Кларк предполагал, что они могут появиться уже на следующий год. Марти остановилась рядом с одним из саженцев, не зная точно, яблоня ли это, но на всякий случай попросила деревце постараться как следует. Потом она вспомнила, что ко времени появления яблок будет уже далеко на Востоке. Она не стала рассказывать об этом яблоньке, боясь, что та расстроится и передумает плодоносить. Марти повернулась и вышла из сада, теперь уже не беспокоясь за него. Она спустилась к реке по тропинке за коптильней. Там обнаружилась каменистая площадка, вдающаяся в небольшую бухту. Из скалистой стены бил холодный ключ, воды которого, бурля, вливались в реку. Здесь в ледяной воде охлаждались в жаркие летние дни горшки с маслом и сливками. Кларк не рассказывал ей об этом, поскольку в прохладную погоду ключом не пользовались. Марти задержалась на минуту, наблюдая, как журчащая вода струится над отполированными камешками. Удаляясь от реки, она подумала о том, какое завораживающее зрелище — бегущая вода и как чудесно отдыхать здесь в знойный летний день. Но к лету, скорее всего, ее здесь уже не будет. Марти подошла к загону для скота и приблизилась к изгороди, чтобы погладить Дэна (а может, Чарли) по сильной шее. В тени высоких тополей, безмятежно пережевывая жвачку, лежали коровы, а их телята набирали вес, поедая сочную луговую травку на выгоне. «Неплохое хозяйство, — подумала Марти. — Именно о таком мечтали мы с Клемом». Слегка тряхнув головой, она повернула к дому по тропинке, идущей мимо курятника. Внезапно ей ужасно захотелось жареного цыпленка. Она подумала, как давно не ела подобной пищи, и вспомнила дом и ароматы маминой кухни. На свете нет ничего вкуснее! Марти много раз видела, как готовится курица, наблюдая процесс с первой до последней минуты. Но матери никогда не приходилось резать кур самой. Марти тоже не делала этого раньше, однако не сомневалась, что как-нибудь справится. Она подошла поближе к курятнику, разглядывая кудахчущих и суетящихся птиц, присматривая подходящую. Марти не знала, с чего начать: поймать курицу, а потом взять топор, или сходить на веранду за топором и принести его в курятник. В конце концов, она решила, что сначала поймает курицу, поскольку поняла, что, кроме топора, понадобится колода. Марти вошла в курятник и выбрала жертву — молодого нахального петушка, из которого выйдет отличное жаркое.

— Иди ко мне, иди же, — уговаривала она его, вытянув руку, но быстро сообразила, что петух не идет на зов, как собака. По правде сказать, у этих домашних птиц не было ничего общего с собаками. Они хлопали крыльями, кудахтали, копались в земле и вихрем бросались прочь, как только она к ним приближалась. Марти поняла, что, если желает приготовить на ужин жареную курицу, необходимо бросить на поимку все силы. Не помня себя, она погналась за курицей, пытаясь схватить ее за лапу, и в результате по уши перемазалась в грязи и перьях. Куры продолжали вертеться вокруг. Марти отказалась от мысли изловить нахального резвого петушка и уже была согласна на любую курицу, которую сможет поймать. Наконец, после долгой погони и попыток схватить добычу, когда платье было перепачкано землей, волосы растрепались, а терпение почти лопнуло, ей удалось ухватить пару куриных лап. Птица оказалась тяжелее, чем Марти ожидала, и ей пришлось держать пленницу изо всех сил, чтобы та не вырвалась, поскольку в планы курицы явно не входило превратиться в чей-то ужин. Но Марти не сдавалась и вцепилась мертвой хваткой. Она уже почти выволокла птицу из курятника, когда решила посмотреть, кого же поймала. И сразу поняла, что держит самого хозяина курятника, патриарха куриной стаи собственной персоной. Ну и пусть. Из него получится отличное жаркое, к тому же наверняка ему не хочется мучиться еще одну зиму. Пыхтя от напряжения, Марти волочила петуха к колоде, страшно гордая тем, что справилась с трудной задачей.

Она уложила квохчущего, бьющего крыльями петуха на колоду, и, когда он стих, потянулась за топором. Петух вновь захлопал крыльями, и Марти пришлось отложить топор, чтобы удержать птицу. Эта сцена повторилась несколько раз. Марти подумала, что борьба идет на выносливость — кто не выдержит первым. Но она была не из тех, кто легко сдается.

— Ты, проклятая птица, лежи тихо, — прошипела она петуху, замахнувшись на него что было сил. С истошным кудахтаньем, хлопая крыльями, петух вырвался и убежал с громкими причитаниями, тяжело переваливаясь по двору. Марти посмотрела на колоду и с отвращением заметила на ней два маленьких кусочка петушиного клюва.