Любовь прекраснее меча

И ей придется ожидать встречи с возлюбленным среди непонятных и чуждых ей алголиан.

Когда Уррий выполнит свое обещание и привезет к ним этот дурацкий шар? Сколько ей придется ожидать любимого — день, десятки дней? А, может быть, год?

Поистине, ожидание хуже самой жуткой пытки. Но она вынесет. Она сильная. И силы она черпает в любви. Во взаимной любви!

Только предстоящей встречей с Уррием она и жила, только об этом и думала.

Представляла, как он увидит ее (синяки и кровоподтеки к тому времени уже пройдут), как он подойдет, шепнет ей ласково и проникновенно, как только он один может: «Сарлуза…»

От этих мыслей у нее чуть ли не кружилась голова.

Но и еще одно не давало ей покоя — Сарлуза пыталась выбросить эти думы из головы, но бесполезно. Словно зубная боль, не сильная, но не проходящая, мучила ее мысль о Белиале.

Ясно, что сейчас от мести Князя Тьмы ее охраняют алголиане, а потом защитит Уррий. Нет, не это ее волновало. Остались ли у нее магические способности, после отречения от Сил Зла? Ведь почти всему ее научил Гудсберри, очень мало что она получила от невразумительных уроков матери.

И Сарлуза пыталась проверить.

Тогда, в первую же ночь, в закрытой небольшой комнате с уютной кроватью, куда ее проводили в тайном убежище алголиане, Сарлуза попыталась вызвать дух матери.

То ли она переволновалась, то ли действительно (и это вселяло ужас) магические способности покидали ее, но дух появился и, не сказав ни слова, исчез. Больше его вызвать не удалось.

Никаких снадобий для усиления ворожбы, у Сарлузы не было. Она даже синяки не смогла вылечить — они начали было рассасываться от чародейства, но Сарлуза почувствовала такую усталость, так загудело в голове, что она бросила это занятие и тут же заснула, решив повторить все утром.

Успокаивало лишь то, что она по-прежнему могла зажигать свечи взглядом.

Но утром другая мысль посетила ее — очаровать одного из молчаливых и невозмутимых алголиан.

Сарлуза помнила неудачу с Уррием, но ведь он наследник Алвисида, чарам не поддается.

Она понимала, что очаровать алголианина сложно — тем более было интереснее попробовать свои силы. К тому же это немного скрасило бы скуку похода.

И Сарлуза решила не вылечивать синяки, хотя утром убедилась, что с большим усилием, но может это сделать. С синяками точно можно очаровать лишь магией, к тому же силы тогда лучше приберечь для главного. Она мучилась — восстанавливается ли в ней магическая сила после пережитых волнений, или, наоборот, у нее лишь остатки колдовской мощи, данной ей некогда Белиалом, которые скоро исчезнут?

Все утро, трясясь на лошади, и проклиная жесткое седло, Сарлуза выбирала. И случайно поймала, даже скорее почувствовала, мимолетный любопытствующий взгляд самого молодого на вид алголианина. Сарлуза улыбнулась — выбор сделан.

На одной из коротких остановок, когда они сели кругом, чтобы подкрепиться, Сарлуза одарила молодого алголианина магическим взглядом, противиться которому смог бы лишь самый сильный колдун.

И когда они продолжили путь, она ощутила на себе его взгляд. Уже не отстраненно-любопытствующий, а жадный, раздевающий.

Она собрала в себе все силы и послала в него магический заряд — он должен был увидеть ее сейчас раздетой, грубая одежда должна была исчезнуть для его взгляда.

Через какое-то время она оглянулась, чтобы проверить его реакцию.

Он ехал далеко позади.

Ночью она ждала, что он придет к ней. Хорошо устроились эти алголиане — на всем пути тайные, прекрасно замаскированные места для ночевок, с очагами, с припасами, с отдельными комнатами.

Нет, Сарлуза вовсе не собиралась предаваться любви с алголианином, хотя он симпатичный и сильный с виду. Она любит Уррия и отныне, никто кроме него не будет властвовать над нею.

Молодая колдунья ждала алголианина, чтобы убедиться в том, что магические способности не покинули ее. Только для этого — она была убеждена. Она собиралась прогнать алголианина, хотя внизу живота что-то сладко и требовательно ныло.

И Сарлуза задумалась — должна ли она быть верна Уррию душой, или и телом тоже?

Так или иначе, к огромному удивлению Сарлузы, почти не сомкнувшей всю ночь глаз, алголианин не пришел.

Утром ей не удалось увидеть его — он готовил лошадей. Но когда выехали, Сарлуза случайно встретилась с ним взглядом.

Он вздрогнул, быстро отвел глаза и погнал коня вперед.

Сарлуза улыбнулась. Она заметила невыразимую тоску в его глазах, а также такую маленькую деталь, что он не побрился, хотя следить за внешним видом алголианам строго предписывала их религия.

Днем, на одной из остановок, она нашла-таки траву-чертковник и в обед незаметно бросила корешок в котел. На остальных мужчин волшебное снадобье не должно было подействовать — оно лишь многократно усиливало магические чары. И Сарлуза, поймав взгляд своей жертвы, вновь зачаровала его.