Любовь после развода

Сима Лёше с первого взгляда не понравилась. Потому что самостоятельная, свободная, сильная духом. Она всегда поддерживала меня, когда я шла Ершову наперекор, и его это раздражало. Как он только о ней ни отзывался, а теперь вот улыбается…

– Алиш, я тебя не брошу, слышишь? Это мой ребенок, Алин. Моя кровь.

– А что, если я не хочу этого ребенка? – спрашиваю, а сама смотрю в окно. Небо серое. Вороны кружат.

– Ты несерьезно сейчас?

Пожимаю плечами.

– Если ты сделаешь, – замолкает, хоть и начинает очень грозно. – Ты же понимаешь, что нам свыше сейчас шанс дают. Наладить все, стать настоящей семьей. Ты, я и наш малыш.

Лёша сжимает мою ладонь, морщусь, но он делает вид, что не видит.

– Никаких женщин. Я тебе клянусь. Никаких женщин кроме тебя. Никогда. Я многое понял за эти недели. Ты всегда рядом была, такая уютная, родная, спокойная. Дурак, которому захотелось веселья, разнообразия… Дурак, Алин. Что с меня взять?

Ершов опускает взгляд и качает головой, выглядит все это так, будто ему и правда жаль. Так, будто он и правда раскаивается.

– Я тебя люблю, Алинчик. Не молчи, скажи что-нибудь!

– Уйди, пожалуйста. Просто уйди. Мне тошно на тебя смотреть после всего.

– Понимаю. Уйду, но вечером заеду. Что тебе привезти?

– Ничего мне не надо. Просто выйди за дверь.

Психую, вырываю свою руку из его ладони и отворачиваюсь к стенке.

Ершов уходит, а сразу, как за ним закрывается дверь, в палату заглядывает доктор.

– Алина, у вас все хорошо?

– Да, все отлично, – переворачиваюсь на другой бок, чтобы ее видеть.

– Выглядите сегодня получше. Как спалось? Живот не тянет?

– Нет, живот в порядке. Спалось плохо.

– Переживаете?

Молчу. Не хочу, чтобы она лезла в душу.

– Как я поняла, у вас проблемы с мужем.

– Что-то вроде того.

– Мужчины, – вздыхает. – Переживает он за вас. Нервничает. Я надеюсь, вы сгоряча никаких решений принимать не собираетесь?

Ловлю взгляд врача. Обе понимаем, о чем она.

– Еще не решила.

– Алина, вы молодая, прекрасная девушка. Вы не одна. У вас есть муж, семья. Вы будете прекрасной мамой. Аборт в вашей ситуации – не выход. Вы злитесь на мужа, но, если решитесь избавиться от ребенка, легче вам не станет, уж поверьте. Винить себя потом будете.

Сглатываю, подтягиваю плед к подбородку и отворачиваюсь.

Слова врача преследуют весь оставшийся день.

Появление Лёши вечером только усугубляет ситуацию. Он снова улыбается, снова говорит о том, что любит. Рассказывает, что уже придумал план детской и нам нужно его обсудить.

Его уверенность не просто убивает, она деморализует настолько, что я уже не понимаю, где реальность. Что, если все это мне снится? Ну не может человек, унижавший меня, по щелчку пальцев стать другим. Не может же…

Оставшиеся два дня, в каждый Лёшин приход, я притворяюсь спящей, не хочу с ним общаться. Но он продолжает приходить, а в день выписки вообще приезжает с огромной корзиной цветов. Такие он дарил мне на этапе зарождения наших отношений. Он тогда был очень галантным. Щедрый на подарки и комплименты, понимающий, поддерживающий любые разговоры. Одобряющий все мои идеи, но, как только в наших паспортах появились печати о браке, все перевернулось с ног на голову.

– Спасибо вам, – Лёша благодарит врача, вижу, как сует ей деньги в карман, и та начинает улыбаться еще шире. – Условия отличные. Персонал на пятерку, – продолжает нахваливать. – Алин, я помогу, – выхватывает у меня сумку. – Идем.

Вступать с ним в схватку за сумку кажется мне бредовой идеей, по крайней мере в больнице.

Мы спускаемся на лифте в просторный светлый холл. Лёша открывает для меня двери на улицу, поддерживает под локоть на ступеньках крылечка, взахлеб рассказывая, как хорошо мы теперь будем жить.

– Поехали домой, – тянет меня к машине.

– Лёш, это твой дом теперь. Хотя он всегда только твоим и был. Там мама твоя хозяйка вот уже полгода. Не я, – жму плечами. – Зачем мне туда ехать?

– Потому что ты теперь в ответе не только за себя, – смотрит на мой живот. – Хватит капризничать, я понимаю, что гормоны, но, Алиночка, нужно быть рациональней, – журит.

– У меня есть дом.

– Ты о той комнате? – закатывает глаза. – Я уже все решил. Деньги, что ты вносила как залог, мне вернули. Так что можешь не волноваться.

– Что ты сделал?

– Алин, жить в этом клоповнике в твоем положении я тебе не позволю.

Ершов открывает дверь своей новенькой машины, которую я еще не видела, и мягко подталкивает меня в салон.

– Пусти! Я позвоню Симе.

Рыскаю в сумке в поисках телефона, но его там нет. Как так? Я же его туда убирала. Помню, как убирала.

– Алина, прекрати. Тебе нельзя нервничать, врач же сказал, что есть угроза выкидыша. Раз о себе не думаешь, то подумай хотя бы о ребенке.

– Дай мне телефон. Мне нужно позвонить.

– Он разрядился. Сядь в машину, там есть зарядка.

– Я…

– Ну не увезу же я тебя против воли. Это статья, – проговаривает раздраженно.

– Ладно, – опускаюсь на сиденье.

Лёша хлопает дверью, забрасывает мои вещи в багажник и садится за руль.

– Где мой телефон?

– Купим новый, не беспокойся. – Подключает шнур зарядки к своему смартфону. – Пару минут придется подождать.

Киваю, а Ершов трогается с места.