Любовь понаслышке (СИ)

Когда машина двинулась, мне стало дико неловко рядом с НИМ. ОН — это тот, кто в детстве дарил мне улыбку, рассказывал сказки на ночь, защищал от всех злых хулиганов в школе и любил, так, как никто другой. А что теперь? За эти годы мы изменились, словом, повзрослели.

Как в сказке с Питер Пэном. Я, как Венди Дарлинг запомню лучшие воспоминания на долго, а он, навсегда залёг в моих воспоминаниях.

— Коль твои друзья приезжают, я очень надеюсь, что меня никто трогать не будет.

— Надейся. — фыркнула в ответ. Он недооценивает.

Проезжая мимо разных кафещек, которые я возможно могла бы зайти и пообедать, мне стало грутно от того, что я всё таки послушалась Калашникова и села в долбанную дорогую машину.

Чувство неловкости нарастало.

— Слушай, можешь немного убавишь скорости? Ты несёшься, как бешенный.

Я и раньше не любила ездить быстро, но это зашло за рамки, ибо он ещё сильней нажал на газ.

Я закатила глаза. Привычный свирепый Богдан вернулся!

— Кстати, как ты жила у себя? Слышал, парня завела. — угрюмо проговорил он.

— Всмысле? — я повернулась к нему.

Но Богдан только ухмыльнулся.

— Не понимаю, ты о ком? — спросила я, через минуту.

Брюнет закатил глаза.

— Тот, с кем ты в первый день по телефону говорила.

— Я чуть не задохнулась от возмущения.

Я и Ваня?! Он подумал что мы пара?

Впрочем, парню что то доказывать безполезно, поэтому я благосклонно пропустила его слова мимо ушей. Как он мог такое подумать? И лишь мой глухой мысленный голос предупреждал, словно рвался в бой, чтобы доказать Калашникому обратное.

Как только мы подъехали к нашему особняку, я выпрыгнула из машины и забежала в дом. Только возле моей комнаты, Богдан помал меня за кисть руки.

— Я надеюсь, что ты не будешь сильно шуметь. — упрёк читался в его глазах.

— Великодушно делаю вид, что не слышала твоих слов. — шикнула в ответ с милой улыбочкой и освободившись от его сильной хватки, закрыла за собой дверь в комнату.

Устало опустилась на пол и подумала, а что было, если бы не жуткая неприязнь? Мы бы жили вместе? По крайней мере, не теряли бы друг друга.

Слёзы потекли из глаз и я хмыкнула носом.

Подошла к огромному окну и села, придвинув ноги к себе. Беззвучно плача, я понимала, какой плаксой кажусь, но за свои 19 лет я плакала третий раз.

Первый, в 5 лет, когда упала и поранила коленку. Потом, после ралуки с Богданом, и сейчас.

Я вытерла коленкой и рукой накатившие новые солёные слезинки и опять шмыгнула носом. Чувства запутались в кромешной паутине, выход из которой, это быть безэмоциональной.

— Влада, ты будешь….

Вдруг, Богдан зашёл ко мне в комнату, так и не докончив предложение.

Он увидел меня и замер. Я не стала поворичиваться. Он не должен видеть моих слёз! Не должен!

Парень мигом оказался возле меня и сел на корточки.

— Что случилось? Кто обидел? — его голос звучал стальным, но я продолжила пялиться в окно, на наш двор.

— Это он? — его голос понизился, а по спине пробежал холодок опасности. Похоже, речь идёт о Ване.

Я притворно молчала.

Парень поднялся на ноги и быстрым шагом подошёл к двери, как я выкрикнула:

— Нет!!

Он замер.

— А кто тогда? — не оборачиваясь, бросил Калашников.

— Ты. — выдавила, и прижалась к холодному стеклу лбом, но уже рассматривая Богдана. Подбород поднялся, чтобы Богдана было лучше видно, а губы приоткрылись. В глазах всё плыло от слёз.

Он повернулся с ошарашеными глазами.

— Что я тебе сделал?

Я молчала, приоткрыв рот и рассматривая парня безразличном взглядом.

— Возненавидел меня. — пока брюнет непонятливо хмурил брови, и пытался что то сообразить, я перевела взгляд на улицу. Начинался мелкий дождь.

Хмурое небо тревожно ныло от нахлынувших тучь, которые с прочными молниями грозились разоблочить наш город.

Богдан молчал с минуту, а потом развернулся и ушёл.

Я вытерла слёзы, взяла книгу, и принялась читать.

Когда я читаю, отвлекаюсь на свой мир, свою жизнь. Улетаю через портал магии автора, который с особой способностью, увёл меня в историю книги, которую я читала, не отрываясь.

Вспыхнувшие чувства

Богдан

Я очень плохо понял, что сказала девушка. Как я мог ей насолить? Если только не в детстве…Но там уже она сама виновата, в том, что захотела уехать от меня.

Значит, ей было "плохо", а у меня сердце разрывалось лишь об одном её имени.

Я просто решил зайти и предложить ей ужин, как увидел осторожно сидящую у окна Владу. Она тряслась как осиновый лист. Мне казалось, тот пацан бросил её. С одной стороны это плохо, но с другой я был рад, что связываться с ним было никчёмно, но это не оказалось правдой, и все мои подозрения улетучились в конец бурной фантазии.

Влада сказала из за меня.

Я ударил кулаком стенку в коридоре, и прочно посторался забыться от нагнетающего порыва виновности.

Брюнетка засела в голове. Я зашёл к себе в комнату и повалился на кровать. Не слишком то и хотелось спать, но я прикрыл глаза, чтобы хоть на минуту забыть заплаканное лицо сестрёнки.