Любовь под зонтом

Дима открыл глаза, не веря своему счастью. Неужели она сама проявляет инициативу? Настя лежала в его объятиях и улыбалась. Горячая ладошка девушки спускалась всё ниже и ниже. Он почувствовал прикосновение и то, как замерла Настя, затаила дыхание, осознала. Зелёные глаза распахнулись одновременно с приоткрывшимся в удивлении ртом, и она ахнула, слетела с постели, кутаясь в одеяло.

— Извини, я не ожидал, что ты на меня набросишься прямо с утра. Думал проснуться и одеться незаметно, — поспешил с оправданиями парень.

— У меня просто нет слов! Цензурных! — Настя демонстративно отвернулась, и Дима хмыкнул. Времени прошло достаточно, она разглядела всё, что хотела.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил он, одеваясь за её спиной.

— Возбуждённо! — огрызнулась Настя. — Как я, блин, ещё могу себя чувствовать? Я, знаешь ли, не просыпаюсь обычно по утрам рядом с голым мужиком!

— А зря.

Дима чмокнул напряжённую девушку в шейку и пошёл в ванную, чистить зубы и умываться. Настроение взлетело до небес, хотелось петь и смеяться.

Настя бросила одеяло на кровать и пошла за ним.

— Спасибо, кстати, за зубную щётку, красивая. — Настя глянула на довольного друга, тот преспокойно чистил зубы и рассматривал, сильно ли отросла щетина.

— Пожалуйста. Как думаешь, бриться или можно так походить?

— Ходи. Дим, ну чего ты меня вечно так смущаешь? Мы же договаривались!

— О чём договаривались, Насть? Насколько я помню, мы говорили о том, что ты спишь на одном краю постели, а я на другом. Я честно лежал на своей стороне, заметь. А вот кое–кто с голой попой приполз ко мне под бочок, всю ночь закидывал на меня, совершенно невинного, руки–ноги, щупал пресс. Это я ещё, между прочим, отодвинулся от тебя утром, чтобы ты не поседела от ужаса. Так–то ты спала с задранной футболкой, прижимаясь ко мне весьма приятной частью тела.

— Ой, блин.

— Вот тебе и блин, — Димка глянул на смущённую подругу и бросил зубную щётку в стакан. — Я, знаешь ли, обещания свои держу. Из последних сил преодолевая трудности, можно сказать, отполз. Ну да, трусы снял. Но мне в них откровенно некомфортно было. Я действительно собирался их надеть втихушку, но ты снова набросилась на меня и стала ласкать своей ручкой и вот тут я потерял остатки здравого смысла, признаю.

— До последней фразы я собиралась извиниться, но теперь не буду.

— Да ну что ты! Мне было приятно, можешь не извиняться. Но совет на будущее — такие вещи лучше доводить до конца.

— Какие вещи? — Настя отложила зубную щётку в сторону и сделала шаг, разделяющий их, положила руки на грудь парня, подняла голову. — Такие? — Она начала осторожно гладить сверху вниз, обводить пальчиками полюбившиеся кубики пресса, царапать ноготками бархатистую кожу.

— Ты понимаешь, что сейчас произойдёт? — Дима прерывисто вздохнул. Он неотрывно смотрел в колдовские зелёные глаза, вспыхивающие от каждой его реакции на её прикосновения.

— Кто–нибудь постучит в дверь, или сработает пожарная сигнализация, или…

В дверь забарабанили и встревоженный голос Натальи позвал:

— Дима! Дим, ты здесь?

— Ведьма, — прошептал парень, чмокнул Настю в кончик носа и крикнул: — Да, Нат, сейчас, минуточку, — и совсем тихо Насте, тряся головой неодобрительно: — Каркуша.

Надев просторную длинную футболку и шорты, Дима открыл дверь старосте группы.

— Привет. Настя, ну ё-моё! Ты телефон вообще проверяешь? — накинулась с порога на девушку Наталья. — Там Боря уже рвёт и мечет, где тебя носит!

— У меня телефон, наверное, сел. Или на беззвучном стоит.

— Ладно, пойду его успокою. И извинись перед братом! Он волновался.

Наташа исчезла так же быстро, как и появилась, оставив после себя запах кокосового масла, которым, очевидно, натёрлась после душа.

— Вот я лопухнулась. — Настя скривилась. Наталья, конечно, была права. Зная Борьку, лучше тридцать раз перестраховаться.

— Я ему вообще–то написал, что ты у меня, — признался Дима. — Натку сюда заслали как шпиона — проверить, был ли секс.

— Думаешь?

— Уверен.

— И какой вывод она, интересно, сделала? Как–то быстро свинтила.

— Правильный. Идём к тебе, переоденешься и на завтрак.

— Какой правильный? — допытывалась Настя, открывая дверь в свой номер. — Алёнка, ау? Странно, она будто и не возвращалась ещё.

— Познакомилась, наверное, с кем–то и занималась бурным сексом всю ночь, не то что мы. Настя, да у нас на мордах лица было всё написано крупным шрифтом.

— Что написано? — Настя чувствовала себя совершенно тупой, но голова не соображала без кофе и ей казалось, что она методично доводит Диму до белого каления.

— Котёнок, ну, представь: ты заходишь в номер, там девушка и парень. Девушка в футболке парня, растрёпанная, с припухшими губами, шальным взглядом и во–о–от такими зрачками! Я, думаю, выглядел не намного лучше. Что ты подумала бы на её месте?

— Что они переспали?

— Бинго! Анастасия, вы с утра проявляете чудеса логики и дедукции! — подколол Дима и поскрёбся в дверь ванной, за которой она переодевалась. — Могла бы и пустить посмотреть: меня–то ты рассмотрела с утра, а я ничегошеньки не видел.