Любовь под прицелом

Вероника поджала пальцы замёрзших босых ног, а затем торопливо обулась. Пушистые тапки в виде кошачьих мордочек согревали очень кстати. Она бросила вещи на кровать и принялась выдвигать ящики небольшого комода, вспоминая, что именно здесь оставила косметичку, в которой должна была сохраниться пластинка пластыря. Вероника склонилась над очередным ящиком и так увлеклась, что не услышала, когда вошёл Максим. Она испуганно вздрогнула, едва за спиной раздался его голос.

– У тебя холодильник пустой. Как ты живёшь вообще?

– Скажи за это спасибо своему сообщнику. – Вероника выровнялась и повернулась к Максиму.

Она уже приготовилась высказать очередное обвинение, но её взгляд упал на лежащий у кровати бюстгальтер в голубой горошек. И как, скажите на милость, он там оказался? Щёки полыхнули. Вероника нервно зафутболила бельё под кровать. Она неотрывно глядела на своего хмурого гостя, лишь бы он не опустил взгляд ниже, и искренне надеялась, что ничего не заметил. Видимо она уронила бюстгальтер, когда спешила в ванную. Неловко-то как…

– Тот дядька прикончил всю еду, которую я принесла из магазина, – Вероника поглядела на руку своего похитителя и вздохнула. – Идём на кухню.

Она вошла первой, дожидаясь, пока капитан снова вернётся и сядет на табурет. Максим недоверчиво поглядел на неё, ожидая подвоха.

– Снимай рубашку. Я гляну, что там у тебя с рукой.

Одна его светлая бровь изогнулась, приподнимаясь, и выдавая всё то, что Сиверин чувствовал при словах жены.

– Как-нибудь сам обойдусь, – сухо кинул он, тут же понимая, что едва не упустил возможность хоть как-то помириться с девчонкой. – Ладно…

Максим принялся нервно расстёгивать пуговицы, и руки как назло не слушались. Затем он всё-таки снял рубашку, и кинул её на край стола. Вероника осмелилась подойти к капитану, и намочила перекисью большой комок ваты. Рана была неглубокой, скорее обидная царапина, но кожу рамка всё же рассекла. Вероника бережно принялась оттирать кровь, стараясь быть аккуратной. От усердия она даже закусила губу, а Максим вовсе не помогал ей. Он повернул голову и пристально рассматривал её раскрасневшееся лицо. Веронике казалось, что от неё уже должен идти пар, как от кипевшего чайника.

– Ты мне мешаешь… – свободной рукой девушка попыталась отвернуть его голову, но Максим лишь тряхнул ею, убирая её ладонь.

– Ты живёшь здесь одна?

– Нет, со своим парнем. И если не хочешь с ним познакомиться, лучше уходи, пока цел.

Вероника прилепила к его плечу яркий оранжевый пластырь. Максим шумно выдохнул. Ещё и дружка какого-то приплела. Где её семья? Как можно девушке жить в таких условиях одной? Она просто создана для неприятностей. В надежде, что теперь злодей на кухне смягчится, Вероника вернулась в ванную и принялась полоскать в раковине испорченную рубашку.

– И кровь у этого типа вредная, совсем не отстирывается…

Максим, оставшись в одной белой майке, аккуратнее заправил её в брюки, и пригладил спутанные волосы. Его руки задержались на голове, сцепленные в замок. Он повертелся, соображая, есть ли здесь хоть какие-то съедобные остатки. За окном садилось солнце, золотя своим светом маленькую кухню. Уже часов восемь. Максим глянул на часы. Так и есть… Есть… Нужно что-то съесть.

Он ещё раз открыл холодильник и вытащил на столешницу у плиты его скудное содержимое. Затем капитан прошёлся взглядом по шкафчикам, извлекая завалявшиеся припасы. Над ними только плакать оставалось. Максим зажёг на плите газ, взял нож, вытаскивая его из старых деревянных ножен, и принялся за их первый семейный ужин…

Вероника меж тем скептически поглядела на свою работу. Едва заметный развод остался на рукаве. Да и что толку? Как её носить с такой дырой? Очки принялись медленно сползать с переносицы. Неудобные, они были отвратительным напоминанием о школьных годах. Вероника расстроенно сняла очки и кинула подальше на стеклянную полку. Приземляясь в самом её центре, они тихо звякнули оправой. Вероника как следует встряхнула испорченную рубашку и кинула её на одну из тонких труб сушилки. Теперь её внимание привлёк шум, доносившийся с кухни.

Шум смешивался с ароматом, который буквально выманил в коридор, заставляя на цыпочках подобраться к дверному проёму и заглянуть в кухню. Вероника замерла от неожиданности. Максим сосредоточенно вытирал руки кухонным полотенцем, затем стряхнул невидимые крошки со своих брюк. Он как раз развернулся, встречаясь с ней взглядом, и кинул Веронике мягкое полотенце.

– Вытирай руки и садись есть.