Любовь побеждает все

Он готов был поклясться, что песок зашевелился у него под ногами. Он был уверен, что грохот волн стал сильнее, а раскаты грома наполнили воздух. Дэвид намеревался контролировать ситуацию, но он об этом забыл, когда губы коснулись губ. Аромат Эй Джи, одновременно и теплый, и прохладный, и сладкий, и резкий, одурманил его. Он ощутил непреодолимую потребность выяснить, какому из этих ощущений можно доверять, и прежде, чем опомниться, окунулся в поцелуй и увлек ее за собой.

Слишком быстро! В голове ее завертелся водоворот мыслей. Слишком далеко зашли! Но ее тело проигнорировало предостережение и напряглось, прижавшись к нему. Она желала, и желание было яснее и острее, чем она испытывала прежде. Чувства бушевали в ней. Голод по нему рос так быстро, что она застонала. Это неправильно! Это не может быть правильно! И все же в голове у нее пронеслось: «Пусть все идет так, как идет!»

Чайка пролетела и унеслась, оставив лишь подобие тени, звук и эхо.

Когда они разъединились, Эй Джи чуть отступила назад. Вместе с дистанцией возник и холодок, но после обессиливающей жары она была ему рада. Она бы молча повернулась, но его руки крепко держали ее.

— Поедем ко мне домой!

Эй Джи удивленно взглянула на Дэвида. Глаза его были затуманены еле сдерживаемой страстью. Желание, граничащее с искушением, делало его голос грубее. И она чувствовала… слишком многое. Если она поедет, то отдаст слишком много!

— Нет. — Ее голос звучал не вполне ровно, но весьма решительно. — Я не хочу этого, Дэвид!

— Я тоже.

Значит, он отступил. Ему не хотелось заходить так далеко. Ему не хотелось испытывать столь сильные чувства.

— Я не уверен, что это что-то изменит.

— Я сама распоряжаюсь своей жизнью. — Когда она снова посмотрела на море, ветер отбросил назад ее волосы, оставив лицо открытым. — Я знаю, чего хочу и чего не хочу!

— Вы хотите перемен.

Почему он спорит? Она не сказала ничего такого, чего бы он сам не думал.

— Только если мы их допустим.

— А если я скажу, что хочу вас?

Пульс забился на ее шее чаще, настолько чаще, что вряд ли Дэвид этого не заметил.

— Я бы сказала, что вы совершаете ошибку. Вы были правы, Дэвид, когда говорили, что я не в вашем вкусе. Доверяйте первому впечатлению. Обычно оно самое верное.

— В таком случае, думаю, мне нужно еще одно свидание!

— Ищите себе подходящую женщину, — посоветовала она, словно к ней это не имело никакого отношения. — Мне пора возвращаться. Я хочу позвонить Клариссе и убедиться, что с ней все в порядке.

Он в последний раз взял ее за руку:

— Вы не всегда будете иметь возможность пользоваться ее талантом, Аврора.

Она остановилась и бросила на него такой же холодный, проницательный, как у матери, взгляд.

— Я вовсе не пользуюсь ею, — пробормотала она. — В этом разница между нами. — Она повернулась и зашагала по песку.

Глава 4

Медленно переливались полосы лунного света. Всюду витал запах гиацинтов… нежнейший запах, принесенный легким бризом. Откуда-то доносился звук текущей и бурлящей воды. На полу из широких досок лежали тени, за окном грациозно покачивал ветвями старый дуб. Картины на стене притягивали взгляд и удерживали его. Это были не более чем красные и фиолетовые мазки на белоснежном холсте, но они почему-то создавали настроение энергии, движения, напряжения и выглядели необыкновенно сексуально. В огромном зеркале во всю стену Эй Джи увидела свое отражение.

Она выглядела неотчетливой, эфирной, потерянной. Вокруг нее были открытые окна, и ей казалось, что стоит ей сделать шаг в окно — и она исчезнет в нем. Холодок, пронизывающий тело, шел не извне, а изнутри. Тут было чего бояться, что-то такое же туманное, как и ее отражение. Инстинкт подсказывал ей уйти, и уйти немедленно, пока она не узнала, что это такое. Но когда она повернулась, кто-то преградил ей путь.

Уйти ей мешал Дэвид, крепко державший ее за плечи. Посмотрев на него, она встретила мрачный и нетерпеливый взгляд. Желание… его или ее… настолько сгущало воздух, что было тяжело дышать.

Я так не думаю. Она это сказала? Или только подумала? Ей показалось, что она достаточно ясно расслышала его ответ, вялый и недовольный:

— Вы не можете постоянно бегать, Аврора. Ни от меня, ни от себя!

Тогда она скользнула в очень темный тоннель с мягкими светящимися краями.

Эй Джи резко повернулась в постели, бездыханная и дрожащая. Никакого лунного света не было и в помине, а первые ранние лучи солнца пробивались в окна ее спальни. Ее спальни, повторяла она себе, убирая с глаз растрепанные во сне волосы. Не было никаких гиацинтов, никаких теней на полу, никакой волнующей живописи.

Сон, снова и снова повторяла она. Это лишь сон! Но почему такой реальный? Она почти чувствовала, как Дэвид слегка сжимает руками ее плечи. Бурное, волнующее ощущение. И почему она видела во сне Дэвида Брейди?