Любовь нужна всем

«Подхалим, как и раньше, ничего не изменилось, все семь лет совместной работы подхалимажем занимался. Он и в МГИМО-то перевёлся благодаря подхалимажу, сдружился с одним, да всё глядел снизу вверх почтительно так, стульчик угодливо подвигал да дифирамбы за бутылочкой напевал. Задницу вылизывал по-всякому. У нас-то в отделе все уж представляли, что он за фрукт». И Виктор Сергеевич, пересилив себя, молча пожал протянутую руку и коротко добавил вслух:

– Давай к делу, я с работы еле вырвался, сегодня без водителя к тому же, а у меня дел там по горло. Что случилось?

– Тебе объяснять ни к чему: новая метла всегда метёт под себя. – Вершинин по своему обыкновению двигался к цели кружным путём. Он отводил заплывшие жиром глаза, текучий, бегающий взгляд скользил по углам. – Официально это называется прозрачность приёма на работу, в том числе через экзамены, борьба с кумовством и блатом, перестройка в сфере высшего образования. В общем всякая новомодная хрень. А как результат – новый ректор потихоньку всё подминает под себя, всё хочет контролировать сам, распоряжаться всем тоже сам. Ну как это возможно, скажи мне, в таком крупном учебном заведении как МГИМО? Как это возможно?

– Не знаю, давай ближе к делу. – Виктор Сергеевич рассматривал свои крупные, познавшие тяжёлый крестьянский труд, руки. Он их по-хозяйски возложил на стол бывшего коллеги. – В чём конкретно проблема?

– А вот в чём. В этом году лапы ректора дотянулись и до вступительных экзаменов. Вроде как нельзя больше ставить «галочки» в списках поступающих, ну не «галочки», но ты понимаешь. Раньше можно было договориться с кем-нибудь в приёмной комиссии, или просто так, или услуга за услугу, теперь – фигушки. Теперь все боятся. Времена, говорят, изменились. А что времена, что изменилось? Люди-то всё те же остались, страна-то та же! Перестройка, перестройка. А жить-то всем надо, без различия на всякие идеи, которые нам спускают сверху. Кушать всем надо, и не просто хлеб с малом, а желательно ещё и с икоркой, ничего не изменилось! – с неожиданной для себя горячностью заговорил Вершинин.

«Видать, за живое задело», – улыбнулся кончиками губ Виктор Сергеевич.

– Выражайся ясней, я так понимаю, что выход есть.

– Есть, дорогой мой, есть. Я покумекал и нашёл его, то есть не я один, как ты догадываешься, все эти перетряски затронули многих. В общем так, излагаю коротко, – Вершинин глубоко вдохнул.

«Давно бы к делу перешёл», – терпение Виктора Сергеича иссякало. Его уже изрядно утомили все эти «вокруг да около» – любимые темы взяточников. Так они любят градус повышают. Значение себе накручивают.

– Вот, схема такова, первый экзамен, а твоей медалисточке, по идее, хватит. Первый экзамен на факультете международных отношений принимает не так много преподавателей, человек восемь-десять. Естественно, они все друг друга знают. Поэтому договариваться нужно с кем-нибудь из них, но обязательно, чтоб надёжный был, – тут Вершинин погрозил жирным у основания и от того почти треугольным указательным пальцем в потолок, – дальше они сами разберутся.

– Так есть этот надёжный?

– Есть, дорогой мой, есть. Но, если я тебе это устраиваю по дружбе, – Вершинин скромно отвёл взгляд в сторону, – то там надобны денежки. Понимаешь, деньги, бумажки презренные. Я же говорю, ничего не изменилось по большому счёту.

– Сколько, – рявкнул Виктор Сергеич, его начал выводить из терпения бывший коллега.

– Много, дорогой мой, что ты хочешь, страна переходит на товарно-денежные отношения. Уже не хозрасчёт, а, как нас учили на политэкономии, банальный капиталистический расчёт. Тысячу рублей, и это ещё немного, – зачастил Вершинин по-прежнему пряча глаза, – меня уверяют, что они между собой тоже делятся. И ещё, говорю тебе, это немного. У меня сначала двести долларов попросили. Я говорю: «Вы что спятили? Это же уголовка, статья!» В общем сошлись на тысяче рублей.

Виктор Сергеич выругался не в слух, вспомнил недавний разговор: «Вот тебе и Одесса, вот тебе и одесский нархоз».

– Хорошо, Коля, хорошо. Только чтобы точно! За такие деньги нельзя обещаниями кормить. Тут надо, чтобы надёжно!

– Конечно, конечно, дорогой ты мой, что ты? Надёжней не бывает. Фирма даёт гарантии! – ляпнул Вершинин и спохватился, но поздно. Он аж съёжился, ожидая ответной реакции гостя.

«Так и ты туда присосался! – просёк Виктор Сергеич, испепеляя взглядом бывшего подчинённого. – Ну кто бы сомневался? Следовало было сразу догадаться. Да ладно, всё равно некуда деваться».

– Шучу, конечно, – сразу заюлил Вершинин, – никаких фирм нет.

– Не об них речь, – Виктор Сергеич многозначительно постучал пальцами по столу, – конечно, нет. Хорошо, завтра завезу. Но только чтобы точно!

– Точно, точно, дорогой ты мой.

Вершинин поднялся, чтобы проводить гостя до двери, но Виктор Сергеич коротким жестом остановил его:

– Не надо, сиди. Бывай здоров! – и резво повернулся к выходу, бывший коллега даже не успел руку протянуть на прощание.