Любовь нечаянно нагрянет

– Дай пройти Толик! Я с работы устала! – сурово произнесла я, зная, что он в душе побаивается моего грозного тона.

Но сегодня Толик был с друганами и не мог упасть в их глазах.

– Да ладно тебе, Ритусь, – уже с заметным раздражением настаивает он и хватает меня за рукав куртки, – Пропустим по пятьдесят, и домой пойдешь к старику своему.

– Я сказала – дай пройти, Толик. Что не понятного?

– Не кр-расиво… соседка твоя… нас кидает, Толян, – прогнусавил кто-то сзади, – Надо разъяснить что-почем.

Толику эта мысль понравилась, и он на полном серьезе решил сграбастать меня за шкирку.

На заднем фоне противно заржала поддатая девица, и я не выдержала: со всей дури дала тяжелым форменным ботинком этому придурку по коленной чашечке.

Толик взвыл и выпустил меня из захвата, и я помчалась в подъезд, краем уха слыша вдогонку:

– Вот тварь! Бешеная!

Молниеносно сунула ключ в замок добротной железной двери, пара секунд и я дома. Запираю дверь на засов и устало приваливаюсь к ней спиной, выдыхая:

– Де! Я дома!

Дедушка никогда не спит, если я на работе. Сидит у телевизора и бдит.

– Опять эти ироды к тебе цеплялись, – вместо приветствия прокаркал дед, шаркая по коридору тапками.

– Нет, – с трудом выдавливая улыбку, вру я, – Поболтали немного.

Если сказать правду – дед достанет свое охотничье ружье и это может кончиться печально не только для Толика, но и для нас с дедом, потому, как разрешения у моего дедушки на ружье отродясь не было.

Николай Иванович подозрительно смотрит на меня из-под лохматых седых бровей, наверняка догадываясь, что я его обманываю и чтобы разрядить обстановку, я достаю из-за пазухи своих найденышей и с улыбкой показываю.

– Глянь, что я у мойки нашла. В коробке выбросили на мороз. Представляешь?

Дед смотрит на меня, потом на котят и с тяжелым вздохом качает головой, совсем не разделяя моей радости.

– И на кой ты их принесла. Все равно помрут.

– Не помрут, – заверила я, быстро избавляясь от верхней одежды, – Пошли молоко греть.

Дед скептически посмотрел на меня, но все же поплелся на кухню ставить кастрюлю с молоком на плиту.

– Сейчас мои маленькие, – ворковала я, проверяя, все ли нормально перенесли путешествие у меня за пазухой.

Живые красавчики! Серенькие, лишившись моего тепла, запищали, а белый задира, учуяв новую незнакомую поверхность, воинственно зашипел.

– Ух, какие мы грозные, – пожурила я, – Ну, как давай попробуем молочко.

Достала из аптечки пипетку и принялась за кропотливую работу – кормление котят.

Бедняжечки как почуяли молоко так сразу за пипеткой чуть не в драку и без разницы, что молоко коровье магазинное. Жрать-то охота!

Минут через сорок, все испачканные в молоке, но вполне себе довольные жизнью кошаки, свернулись в единый клубок на дне картонной коробки, куда мы с дедом пристроили старую шапку-ушанку, которую только по чистой случайности не догрызла совдеповская моль.

В квартире у нас зимой было довольно прохладно. Батареи старые, сквозь щели в деревянных окнах надувает, хотя мы с дедом их старательно заклеиваем и замазываем.

Поставила коробку ближе к батарее и уселась на табуретку, устало потирая глаза.

Дед хлопочет у плиты с поздним ужином, я грею руки о кружку чая, а за окном валит белый пушистый снег большими ватными хлопьями.

Я на мгновение переношусь на десять лет назад, когда была жива бабушка, и мы так же сидели на этой самой кухне, за этим самым столом. Она варила нехитрый постный суп, а мы с дедом играли в карты. Тогда часто отключали свет, и единственным источником света становилась газовая плита, да пару красных витых свечек. А после, когда старики ложились спать, я часто сидела у окна, все так же наблюдая за тем, как падает снег и прислушиваясь к глухому завыванию ветра.

– Рит, тебе картошки пожарить?

– Нет, – растерянно моргаю я, сбрасывая наваждение, – Спать пойду. Устала…

Дед провожает меня встревоженным взглядом.

Я же так и не рассказала ему о том, что произошло на сегодняшней смене. Вполне возможно уже завтра Гарик выгонит меня взашей за дерзость. Это не первый случай, когда богатенькие клиенты обвиняют мойщиков в краже. То они колечко потеряли, то кошелек, то дизайнерскую сумочку. И почти всегда выясняется, что вещи либо валяются в багажнике, либо в бардачке, либо тупо были забыты дома.

Обычно я привыкшая к таким разборкам, но сегодня этот мужик меня реально взбесил. Ненавижу таких самоуверенных людей, которые всех под одну гребенку. Если бедно одета, то воровка и оборванка. Что за дикие стереотипы?!

Привычным движением снимаю покрывало с кровати, и забираюсь под одеяло, первое время дрожа от холода, пока не нагреется постель.

Признаю, задел гад за живое. Я в своем почти маниакальном стремлении вырваться из надвигающейся нищеты, очень остро воспринимаю такое отношение к себе.

Стыдно.

Мне бывает безумно стыдно за то, что мы с дедом живем в такой халупе, за то, что я наскребаю последнее, чтобы оплатить учебу, за заштопанные носки и даже за соседей-алкоголиков.

Лежу, уткнувшись носом в одеяло, и продолжаю смотреть на снег…

Скоро Новый год.

Время чудес.