Любовь нечаянно нагрянет

Но не думать не получалось. Как ни гнал он от себя образ карих оленьих глазок, они вновь возвращались.

Херня какая-то…

В клубе неестественной вибрацией грохочет музыка. Сегодня в злачном местечке под пафосным название «Рай» аншлаг. Забиты все места. На танцполе яблоку негде упасть, а вип кабины заняты шумными и не сильно трезвыми компаниями молодых девушек и парней.

Громов чувствует себя древним и неповоротливым осьминогом в аквариуме с юркими и яркими рыбками. Не то, что бы он считал себя старым, скорее усталым. В двадцать его завлекали шумные компании, гулянки до утра. Студенческие годы прошли, и все это осталось приятными воспоминаниями. Сейчас были другие приоритеты, иные интересы. С гораздо большим удовольствием Лекс съездил, пусть даже с Асей, на горно-лыжный курорт.

Но Аська и спорт — это вещи не совместимые. Приходится мириться.

В последние дни он все чаще ловит себя на мысли, а стоит ли оно того?

И тут же трясет головой, изгоняя крамольные мысли прочь.

За столом витает дым сигарет и кисловатый запах пролитого пива. Кто-то из подружек Аси успел перебрать и теперь пьяно жмется силиконовыми богатствами к виновнику сегодняшнего торжества. Молодые люди за столом шутят, веселятся, пьют текилу, и, в целом, Лекс не так уж и плохо чувствует себя в их компании.

Он опрокидывает в себя пару стопок для поднятия настроения и на третьем заходе накрывает свою пустую ладонью — он знает свою меру.

Пропуская мимо ушей восторженный треп Аси, мужчина расслабленно наблюдает за толпой и в прожекторе яркого света, что рассекает интимный полумрак клуба, мелькает знакомый яркий цвет.

Он даже подается вперед, от неожиданности и теперь уже жадно всматривается, надеясь…

На что ты придурок надеешься?

— Лексик, — нудит Ася, — Я хочу на новый год с Анжеллой и Босей на Мальдивы. Поедем?

Вот что ей ответить? А?

— Ты же знаешь, что у меня работа, — как можно спокойнее отвечает он.

— У тебя всегда работа! — разгоряченная алкоголем, Ася прекрасна в своем гневе, но это только по началу, — Ты достал меня уже своей работой. Я хочу на Мальдивы. Ты обещал свадебный подарок!

— Ась, давай поговорим об этом дома?

— Да пошел ты, — окончательно психует брюнетка и, вскочив из-за стола, нетвердой походкой идет в сторону танцпола.

Ноги ее сильно заплетаются, а двенадцатисантиметровые каблуки не способствуют устойчивости. Расшибется ведь…

Громов идет следом, но Аська уже энергично двигается в эротичном танце, лавируя в толпе. Она в своей родной стихии. Моментально рядом с ней начинает трясти трендовыми штанами какое-то клубное чучело, и Лекс чувствует только одно — облегчение.

Аська нашла себе занятие — а значит можно пойти подышать свежим воздухом.

Странно, но он совсем не ревновал невесту. Умом он понимал, что у них разные темпераменты, и в силу скуки Аська наверняка не долго пробудет верной супругой.

Такой ли семейной жизни он хотел?

Вопрос, на который сейчас трудно найти ответ.

На улице свежо ми морозно. Поплотнее запахнув пальто, Громов достает сигареты и с наслаждением делает первую затяжку, глядя на освещенный огнями ночной проспект.

Чуть поодаль толпиться шумная группа студентов и, судя по взрывам хохота, им очень весело.

От толпы отделяется невысокая фигура в темном пуховике и быстро и даже как-то зло перебирая ножками бежит в сторону остановки. За ней неспешно и лениво идет парень.

Почему Лекс обратил на них внимание?

Потому что у девушки яркие рыжие локоны, что ярко горят на морозном воздухе.

Тем временем парочка скрывается за ларьком быстрого питания, и тревожное чувство посещаем мужчину. Слишком странно выглядела эта парочка.

На ходу докуривая сигарету, Громов стремительно сокращает расстояние до остановки и видит неприглядную картину — парень прижал девушку к железной стенке киоска и она не выглядит радой таком вниманию. Лицо девушки скрыто рукавом дорогой куртки парня, а рыжие длинные волосы, разметавшиеся в разные стороны от резких движений, оказываются в его руке. Он явно пытается поцеловать девушку и чтобы та не брыкалась, прижимает ее хрупкую фигуру всем телом.

— Пусти-и-и, — слышится ее надсадное шипение, — Пусти, я сказала!

Знакомое очень шипение. Прямо до мозга пробирающее, отчаянно маскирующее страх.

— Вам не кажется, что дама против? — достаточно громко, в своей излюбленной командирской манере произносит Громов.

— Тебе чего надо, дядя? Вали отсюда, — тяжело дыша, рычит в ответ парень и больно дергает девушку за волосы, когда та, пользуясь заминкой, пытается рвануть на свободу.

— Отпусти девушку, — с нажимом говорит мужчина, чувствуя, что привычное хладнокровие уступает место ярости.

— Отвали, дядя!

Сосунок еще сильнее прижимает рыжулю к себе. Она отчаянно трепыхается, словно яркая бабочка в сетях паука и морщится от боли.

Громов больше не разговаривает. Он просто делает стремительный выпад в их сторону и хватает гаденыша за шкирку.

Парень явно дохловат и для весовой категории Лекса не дотягивает. В случае драки это будет скорее избиением младенцев. Громов хоть и не машет кулаками каждый день, но в физической силе и ловкости ему не откажешь.