Любовь (не) зависимость

— Мы не ждали гостей, — произнесла госпожа Эмма Бартон, увидев меня.

— Мама, это мой друг, Коул. Помнишь, я о нем рассказывал?

Судя по выражению лица, Эмма ничего подобного не припоминала.

— Это он вытащил меня из воды. Я же рассказывал! — возмутился Кейн, обнимая матушку.

Теперь на её лице проступило понимание и тут же исчезло презрение.

— О, так это вы! Проходите, — с улыбкой пригласила женщина. — Спасибо, что не бросили Кейна в беде!

Я просто кивнул. Кейн в общих чертах рассказал, зачем я прибыл.

— Коул хочет найти здесь работу. Он обучен грамоте и умеет читать. Думаю, мы сможем помочь ему с рабочим местом?

Похоже, в этом доме спокойно относились к прихотям сына.

— Конечно, — спокойно ответила Эмма.

Она дала распоряжение подготовить для меня комнату и показать, где и что находится. Пока приводил себя в порядок после долгой дороги, мне принесли вещи, почти по размеру. Я не стал отказываться, да и выбора у меня особого не было. Моя одежда не сравнилась бы с той, что носили в этой семье.

Спустя два дня я уже приступил к работе при университете. Обычным рабочим, но мне и этого было достаточно. Жалованье в разы больше, чем я зарабатывал в рыбацкой деревне, жилье, питание, а самое приятное — библиотека. Мне разрешили посещать ее в свободное от работы время. Там я и проводил большую часть выходных и вечеров.

С Кейном иногда встречались. Чаще всего он находил меня в библиотеке и рассказывал последние новости. Постепенно знакомил со своими друзьями, которые в обычной жизни меня бы даже не заметили. Только вот Кейн всегда имел вес в обществе. К нему прислушивались, ему подражали и старались угодить.

Да я и сам не заметил, как стал прислушиваться к его мнению. Он стал моим единственным другом. И однажды я решился рассказать о том, что произошло много лет назад. Ни о драконах и Анвере, а о том, как я превратился в сироту.

— А потом я прибился к торговцам, они меня и увезли к морю, — завершил я свой рассказ.

Мы сидели возле университетской столовой. Уже вечерело, осенний ветер трепал деревья, завывал в ветках. Студенты попрятались в здания, на территории почти никого не осталось.

— Коул Эртон, значит, — задумчиво произнес Кейн, и тут же его лицо засветилось. — Я знал! Был уверен, что ты не так прост! Не зря же я тебя заметил. Считай это чутьём! Я всегда знаю, когда человек скрывает что-то важное, имеет свою интересную историю. Коул, теперь всё точно изменится!

Я не разделял энтузиазма друга. Даже пожалел, что рассказал. Для него это просто разгадка, интересная история. Он решил, что мы должны любой ценой вернуть всё, что отнял мой родственник. Да, для него это была головоломка. Я же не питал никаких иллюзий на этот счёт. И всё-таки у нас получилось. Через полтора года всё оставшееся состояние и имущество, что принадлежало когда-то моей семье, перешло ко мне.

Был скандал, в прессе об этом писали ещё в течение полугода. Дядя нанял людей, чтобы устроить пожар на фабрике, но большую часть удалось спасти. Было тяжело. Это противостояние выматывало, и в то же время придавало сил. Родителей было не вернуть, но я смог снова стать Коулом Эртоном, а мой родственник оказался за решёткой.

— Будем считать, что я вернул тебе должок, — заявил Кейн, когда мы небольшой компанией отмечали успех.

— О чём ты? — удивился я, благодарный за помощь и поддержку.

— Ты спас мне жизнь, тогда, на реке. Я тоже вернул тебя к жизни.

***

Примерно год ничего особенного не происходило. Я вникал в дела фабрики, управления, искал людей, которым смогу доверить руководство, документы. Надёжно укреплял свое место в обществе, зарабатывал репутацию. Кейн тем временем продолжал учебу в университете, проводил время с друзьями. Виделись мы реже, чем раньше. Оба были увлечены своими заботами.

Однажды он заявился ко мне поздней ночью с небольшой компанией друзей. Почти всех я знал, кроме одной девушки. Как позже выяснилось, это была первокурсница, её звали Нора. Кейн общался с ее старшим братом, учился с ним раньше, пока тот не уехал в другую страну.

Ночью мы играли в карты, общались. Кейн выглядел, как и всегда, весёлым и беззаботным, но я видел, что его беспокоит что-то. Глаза горели, движения более резкие, чем обычно, бегающий взгляд. Когда почти все ушли, а в большой гостиной осталась только Нора с подругой и ещё один парень, я пригласил Бартона поговорить.

Разгоряченный напитками, он далеко не сразу решил поделиться тем, что его тяготило. Отшучивался, смеялся, все сводил к девушкам и развлечениям.

Только когда я сделал вид, что хочу присоединиться к остальным, друг вдруг стал серьёзным. Глумливое выражение лица исчезло, меж бровей залегла морщина.

— Постой, — проговорил он взволнованно. — Коул, я недавно узнал кое-что, сразу после дня рождения. Ты ни за что не поверишь в это, — он отрицательно покачал головой и продолжил. — Ты просто должен это увидеть.

Я скептически относился к заявлениям подобного рода. Вот и тогда не воспринял его заявление всерьез. Мало ли, чему мог удивиться друг.