Любовь напрокат

- Да Бог с тобой! Гришка знаешь, как её любил! На руках носил, ножки целовал! Он же счастью своему не верил, когда она, молодая, за него пошла. Наталья-то вторая жена его. С первой он развёлся ещё до неё. И деток там не нажил. Вот Наталья и придумала, что из-за этого и ушёл от первой. А там уж кто знает, как оно было на самом деле, - немного помолчала. - А другие бабы сами за Гришкой всегда увивались. Он-то мужик ох и видный был! А когда деньжата ещё водится стали, то вообще отбоя не было. Но он всех лесом слал. Оно ж со стороны видно, когда мужик гуляет. Гришка не такой был.

- А как же Лиля? Он же при жене закрутил с ней.

- Лиля… Так то уж потом было. Да и знаешь, не моё конечно это дело, но чую нечисто там что-то. Как будто приворот она навела или ещё чего. Кто его разберёт... И уж точно он её не так любил, как свою Наталью. А по мне - так и совсем не любил! Они вон, даже в разных комнатах жили. А уж как на Наталью он смотрел… Там сразу видно, что любовь настоящая была!

- Так у них с тех ссор разлад и пошёл?

- Да не! Они тогда конечно ругались, но Наталья уж какими-то правдами и неправдами, но забеременела. Счастливая ходила. Григорий тоже вроде поначалу ругался, а потом успокоился. К лучшим врачам её определил. Как с писаной торбой с ней возился. И по животу было видать, что дочка получилась. Ох уж он радовался! И Наталья-то легче второй раз ходила. Говорила, значит, и рожать легко будет.

- Так у Паши и сестра есть?

- Так в том-то и дело, что нет. Не вышло у них дочку-то родить. На тот раз всё не так удачно сложилось. Деточку не спасли. А доктор потом Григорию и сообщил, что шансов и вовсе не было. Даже если бы и выжила, то сроку ей давали пару недель.

- Бедная Наталья… Я бы наверное сума сошла, если бы такое пережить пришлось… - в горле стоял ком, и вареники никак не хотели лепиться. Так и держала заготовленную лепёшечку в руках. А Анна Сергеевна ловко сворачивала аккуратные свёртки и выкладывала их на разделочную доску.

- Так и Наталья не железная оказалась. Рыдала без конца. Всё вещички для дочки купленные перебирала. Про Пашеньку совсем не думала, всё по дочке убивалась. А ему-то даже пяти годков не было. А мамка вся в печалях... Говорила всё: жить не хочу! Гришка её по докторам возил, потом на моря, чтоб немного в себя пришла. А мы с Пашенькой тут, дома. Я вместо мамки и папки ему в то время была.

- И её жалко, и ребёнка, и Пашу, - я уж и не рада была, что затеяла этот разговор.

- Да понятно, что всех жалко, - вздохнула Анна Сергеевна, ловко слепляя очередной вареник. – Но на то-то она и жизнь, деточка.

- Так, а потом что? Вылечили маму?

- Да вроде полегчало ей. Они как с морей приехали, Григорий сказал, что будут дом строить. Поручил Наталье за стройкой следить, чтоб она делом занята была. Так она хоть ожила маленько. Ездила, выбирала участок. Потом сама чего-то там рисовала. Глаза хоть гореть стали. А то ж совсем потухшие были.

- Ну да, наверное, это лучшее лекарство, чтоб о дурном не вспоминать.

- Вот и Григорий тоже так решил, когда это затевал. Так что этот дом – полностью дело рук Натальи. Она тут каждую деталь придумала. Всё-всё сама выбирала и планировала. Гришка только деньги отстёгивал.

- Чувствуется женская рука во всём, - улыбнулась я. – Мне дом сразу каким-то уютным показался. С душой, что ли.

- С душой, это ты верно подметила. Тут же ничего и не меняли. Как Наталья последний раз всё устроила, так всё и есть. Даже потом Григорий не разрешал ничего трогать, когда Лиля Олеговна здесь уже хозяйничала. Ох и злилась она из-за этого! - БабАня громко рассмеялась и забрала у меня последнюю лепёшечку, которую я так и продолжала вертеть в пальцах. – Помощница с тебя! Только лясы точить!

Щеки мгновенно загорелись румянцем. Наверное, за всё время я и слепила штуки три кривеньких вареника. Остальное время слушала, разинув рот. Анна Сергеевна опять завозилась у плиты, примеряясь в какой кастрюльке варить. Вернулась за стол с двумя чашками горячего чая.

- И так лет восемь спокойной жизни и было. А потом по второму кругу всё.

- Неужели опять ребёнка захотела? – отхлебнула я чай, вкусно пахнущий чабрецом. Почти как моя бабушка когда-то готовила.

- А то! Ей бы уж о внуках мечтать, а она опять песню завела. Григорий тогда много работал, целыми днями в своей конторе пропадал. Павлушка в школе. А она видимо дома скучала. Вот и мысли в голову лезли. А как муж с работы приедет – она ему про ребёночка. Совсем голову потеряла. Тут молодые-то с трудом рожают, а она туда же собралась! Но упёрлась и всё. Никого слушать не хотела.

- Так и что? Григорий Андреевич и на этот раз сдался?

- Да куда там! Нет, конечно! Сказал, что лучше разведётся с ней и подальше увезёт с глаз, лишь бы жива осталась. Так она и психанула тогда. «Давай тогда разводиться» говорит, раз не хочешь детей от меня. Так Гришка решил на лето к матери её отправить, чтоб в себя пришла.

- А-а-а… Так мне Паша про тот случай рассказывал. Правда, он говорил, что они из-за отцовских загулов ругались.