Любовь на Рейне

— Вы ищете ссоры, не так ли? — подчеркнуто чеканным тоном спросил Ингрэм. — Ну что ж, в таком случае скажу, что действительно неодобрительно отношусь к тому, с какой легкостью вы согласились с предложением этого типа предоставить Лизель и его сыну возможность «подольше побыть вместе». И мне совершенно ясно, что таким образом он хотел приберечь вас для себя самого.

— Предположим, что это так, — парировала Вирджиния, чувствуя, что ее подталкивают к подобному ответу. — И если он захочет увидеть меня снова и я соглашусь — в таком случае вы, как я предполагаю, назовете это не просто встречей, а чем-то вроде тайного любовного свидания, да? Да вы говорите как ревнивый любовник!

Он спокойно и сдержанно ответил:

— Ревнивый любовник вообще не стал бы попусту тратить на вас слова, поскольку за ним всегда остается право воспользоваться более действенным методом воздействия. А вообще-то мы с вами затеяли пустой спор. Извините, мне надо отогнать машину.

С этими словами он вышел, оставив Вирджинию наедине с мыслью о том, почему спор с противником, которого никак не удается вывести из себя, оказывается намного более изматывающим делом, нежели откровенная, ничем не сдерживаемая ругань?

И все же в глубине ее души затаилось стыдливое удовлетворение: Ингрэм все же считал себя ответственным за нее — настолько, что даже допустил возможность подобным образом отчитать ее.

Наутро позвонила Лизель — якобы чтобы посплетничать о вчерашнем маскараде, но на самом деле, как догадалась Вирджиния, чтобы поговорить о Крисе Белле.

— Как вы считаете, был он мил? — озабоченно спросила девушка.

— Даже очень, — согласилась Вирджиния.

— Когда мы вернулись домой, он буквально влюбился в Изу и ее детишек, и я пообещала оставить ему одного щенка, чтобы он смог увезти его с собой в Англию.

Крис спросил, можно ли ему изредка заезжать, чтобы пообщаться с ним.

Хитрюга Крис Белл!

— Значит, просто чтобы пообщаться с Мидасом? — поддразнила девушку Вирджиния.

— Ну… — Нетрудно было представить себе румянец, вспыхнувший в этот момент на щеках Лизель. — Ну, возможно, не только для этого, хотя я и сказала ему, что, поскольку сейчас мы очень заняты, я, скорее всего, не смогу уделять ему достаточно времени. Но мне кажется, он все равно приедет. Разумеется, он и Ирму видел и посчитал ее очень даже обаятельной, Вот только сама она была не в настроении — наверное, потому, что Ингрэм, когда привез ее, не зашел в дом. Ирме все вдруг окончательно наскучило и ни с того ни с сего захотелось поехать в Бонн. Однако, возвращаясь, они опоздали на последний паром, а потому вместо этого поехали вдоль реки в сторону Бад-Хозеля и пообедали в тамошнем отеле. Да, Вирджиния, а Ингрэм застал отца Криса в вашем имении?

— В общем-то нет. Просто на машинах разминулись, — сказала Вирджиния, решая, что пора сменить тему разговора. — Кстати, Альбрехт спрашивает, когда он может взять своего щенка?

— Ах да, Дрозда. Передайте Альбрехту, что придется подождать еще несколько дней, от силы неделю. А как Ханнхен? Она возражать не будет?

Вирджиния сочувственно рассмеялась.

— Она по-прежнему бурчит себе что-то под нос, так что все мы находимся у нее в немилости. Но Ингрэм заявил, что собака нам нужна, а потому, как я предполагаю, самое большее, на что отважится Ханнхен, так это на то, что будет полностью игнорировать щенка.

— Она еще Дрозда не видела! — также хохотнув, сказала Лизель. — С такими легкими его будет очень непросто проигнорировать!

Обе женщины снова расхохотались и на том и завершили разговор.

На неделе погода снова испортилась. Изредка на небе появлялось блеклое солнце, тогда как все остальное время на холмы валил нескончаемый сырой снег.

Из-за непогоды, а также отчасти по причине того, что Ирма на пару недель отбыла в Дюссельдорф, Лизель самостоятельно приступила к традиционной весенней уборке пансиона и была сильно занята, лишь изредка уделяя пару минут на то, чтобы поболтать с Вирджинией по телефону. Та, в свою очередь, также безвылазно сидела на вилле, занятая своим собственным «блицкригом» — совершенствовалась в письменном немецком, который по-прежнему оставался ее наиболее слабым местом.

Единственным знаком внимания от Пола Белла явился присланный им букет цветов — фрезий и весенних ирисов, — доставленный из кенигсгратского магазина вкупе с его визитной карточкой, на которой была написана простая фраза: «Спасибо за приятно проведенный вечер». Вирджиния отколола карточку, немного поразмышляла над тем, следует ли ей отнести цветы в свою комнату, но затем демонстративно водрузила их прямо в центре холла. Ингрэму это должно пойти на пользу, подумала она.

В конце недели на виллу примчалась Лизель, наконец-то доставившая своего щенка. По ее словам, от Криса Белла она также не получила никаких вестей.