Любовь на первой полосе

Ирландские заведения были для него естественной средой обитания, и «П. Дж.» мало чем отличался от «Донахью». Разве что чуть получше, да находится в фешенебельной части города, хотя и работает не круглые сутки.

Столы были накрыты яркими клетчатыми скатертями. Это все-таки ресторан, а не бар, здесь можно спокойно поесть, а не перехватить на ходу какой-нибудь сандвич. Правда, и услуги здесь стоили дороже, но Стен не жалел денег, ибо был уверен: расходы окупятся. Стоимость ужина на двоих можно считать его компенсацией за удовольствие, которое ждало впереди.

Не будь Стен журналистом, Кейт умерла бы с ним от скуки. А раз он давно работал в газете, она жадно ловила каждое его слово, пока он рассказывал о номере, над которым сейчас пыхтел, о придирках редактора. Через несколько лет все это превратилось для Кейт в обыденную рутину, однако в тот вечер, сидя у бара на круглой табуретке, она чувствовала себя так, будто ее посвящают в какие-то головокружительные тайны неведомого мира. И когда Стен пригласил ее к себе домой на стаканчик «чего-нибудь крепенького», она с готовностью согласилась, понимая, что если уж надумала с его помощью войти в мир газетчиков, ему нужно во всем угождать.

Другого выхода нет.

Кейт со вздохом посмотрела на толстого человека с помятым лицом, который сидел перед ней. Однако, вспомнив о своей цели, тут же взяла себя в руки.

— Веди, Стен Брукс, — очаровательно улыбнулась она. — Всегда мечтала посмотреть, где ты живешь.

Очутившись в его холостяцкой квартире, Кейт с громадным трудом скрыла отвращение. Казалось, будто сюда попал артиллерийский снаряд. На полу валялись пустые банки из-под пива, окурки из набитых доверху пепельниц не выбрасывались, похоже, уже много недель. Испачканная обивка стульев и дивана местами треснула, в квартире стоял отвратительный запах кухни.

Кейт подавила желание спросить, где Стен держит веник и тряпку. Полчаса работы, и этот свинарник мог бы приобрести более или менее жилой вид. Но она тут же вспомнила, что пришла сюда не за этим. Ее вдруг охватила паника, во рту пересохло, сердце бешено забилось.

«Я могу уйти. Еще не поздно».

Внутренний голос приказал ей взять себя в руки. «Ты вступила в новый жестокий мир и научись жить в нем так, чтобы не сломаться».

— Ну? — спросила Кейт. — Где же твой обещанный стаканчик?

— Может, перейдем в спальню? — предложил Стен.

Намереваясь провести с ней целый вечер, он купил заранее жареного цыпленка. Теперь настала пора действовать.

— Как хочешь, — ответила Кейт с показной храбростью, которой отнюдь не испытывала. — Не откажусь от виски. У тебя есть, надеюсь?

Если бы он предложил ей сейчас пива, она бы умерла. Предстоящее казалось настолько страшным, что Кейт необходимо было что-то вроде наркоза.

Стен подошел к шкафчику, в котором держал выпивку, и достал полбутылки «Бушмиля».

— Не всякого гостя потчую этим, — объявил он, плотоядно глядя на нее. — Держу для особых случаев. Как этот, к примеру.

Кейт одним махом осушила стакан и, вспомнив про пиво, которым он угощал ее в «П. Дж.», мысленно усмехнулась: «Знал бы он, что до сих пор я пробовала лишь кагор на причастии». Выпив несколько глотков виски, она засмеялась. Голова немного кружилась, на душе стало легко-легко.

«За тебя, мистер Бушмиль, ты изобрел радикальное средство от девственности».

Комната почему-то вдруг поплыла, и Кейт бессильно опустилась на постель.

Стен воспринял это как сигнал к действию. Присев перед ней на колени, он стал неловко стягивать с нее платье. Кейт сидела неподвижно, похожая в эту минуту на безвольную тряпичную куклу, и наблюдала за происходящим как бы со стороны. Только когда платье за что-то зацепилось, Кейт раздраженно ухватилась за него, чтобы помочь Стену. Наконец обоюдными усилиями они справились. Теперь преградой между нею и Бруксом оставались только бюстгальтер да трусики.

Кейт нащупала стакан с ирландским виски и быстро вылила содержимое в рот. Она смутно чувствовала, как Стен торопливо стягивает с нее трусы. Потом он навалился на нее и с силой, какой она от него совсем не ожидала, раздвинул ей ноги.

Его пальцы скользнули внутрь, ощупывая, изучая путь. «Господи, делай же скорее и оставь меня в покое!»

Казалось, Брукс прочел ее мысли, потому что с удивительным проворством расстегнул штаны и спустил их до колен.

«Боже мой, — ужаснулась Кейт, глядя на толстый пенис, — он же не поместится во мне, я, наверно, умру…»

Но Кейт не умерла, хотя кошмарная пытка, казалось, никогда не закончится. Стен был ненасытен и заставлял ее принимать разные положения: он брал ее лежа, стоя, положив ее ноги себе на плечи. Завершающим стало сношение в анус. Когда она вскрикнула от боли, Брукс засмеялся:

— Тертая сучка. Только не говори мне, что у тебя не было такого раньше. Ты просто создана для того, чтобы ублажать мужчин. Держу пари, все ребята из «Донахью» уже попробовали эту маленькую штучку.

Наконец — спустя, казалось, целую вечность — Стен отпустил ее и, натянув штаны, без сил повалился на кровать.

— Пожалуй, всхрапну маленько, — довольно сообщил он. — Толкни меня, если захочешь устроить матч-реванш.