Любовь на первой полосе

Семья жила на остатки сбережений и подачки двоюродных братьев Иосифа. Через несколько лет родился Тед, и денег стало катастрофически не хватать. Тогда Вальтер устроился на работу. Он начал развозить продукты, то есть занялся тем, чем, по идее, должен был заняться его отец, чтобы прокормить семью.

Тед рос под влиянием отцовского авторитета. Отец был для него кумиром. Хотя люди называли его бездельником. Но мальчик считал, что они ничего не понимали. Ибо отец познакомил младшего сына с творениями Гете, научил мастерски играть в шахматы. С ним Тед мог спокойно обсуждать мировую политику, кризисы на Уолл-стрит, живописные полотна художников прошлого века.

Вальтер наблюдал за происходящим, но молчал. «Пусть младший брат еще немного потешится иллюзиями, а когда подрастет, устроится на работу, как все люди. Тогда он научится понимать жизнь», — так, вероятно, рассуждал он.

И Тед учился жизни, хотя не на овощном рынке. Иосиф Геблер играл в шахматы с Гайми Коэном, редактором местной газетенки. Так себе издание, чуть посерьезнее информационного бюллетеня. Но если удастся определить туда младшего сына, мальчик со временем получит настоящую профессию.

Тед начал работать в «Флитвуд инквайрер» курьером, зарабатывая пять долларов в неделю — вдесятеро меньше, чем мог бы зарабатывать на рынке. И тогда Вальтер пригрозил уйти из дома. Ему одному трудно кормить всю семью.

Восстановила мир Софи:

— Дай мальчику год, — умоляла она старшего сына. — Только год. Если не получится, я сама отправлю его к тебе на рынок.

Но все получилось, иначе просто и быть не могло. Тед был уверен в этом. К концу года он занял в редакции должность репортера-стажера и стал приносить домой уже по двадцать долларов в неделю. Он полюбил работу в газете, хотя ее и газетой-то трудно было назвать. А больше всего в профессии журналиста его привлекало ощущение свободы и право задавать людям вопросы, которые не рискнешь задать даже близким друзьям.

По мере продвижения по службе ощущение свободы и власти усиливалось, превратившись со временем в, своего рода наркотик, без которого Тед уже не мог обходиться. Раз отец не сумел наладить жизнь в Америке, а старший брат выбился лишь в работяги, то он, Тед, обеспечит будущее семьи.

И он поклялся себе, что когда-нибудь станет хозяином.

«Конечно, Теду не хотелось связываться с еврейской девчонкой и навечно осесть во Флитвуде. У него просто не было времени», — думала Рут.

Ее вывел из задумчивости голос Кейт.

— А как он женился на Санди? — спросила она. — Ты вроде говорила, что у него были другие планы.

Рут улыбнулась:

— Секс. В те годы Санди была, так сказать, «мечтой поэта». Высокая блондинка, остальное тоже при ней. К тому же она умела показать себя. О, еще как умела! И когда она появлялась в местном теннисном клубе, у всех ребят глаза лезли на лоб.

Кейт поморщилась:

— А Тед неплохо играл в теннис, да?

— Точно. А увидев однажды Санди Голдберг, стал играть еще лучше. Отец ее был крупным продюсером в Лос-Анджелесе, и Санди приехала во Флитвуд навестить бабушку…

Тед разузнал побольше о ее семье, и его интерес к Санди возрос. Если бы она не задержалась у родственницы, ничего бы серьезного между ними не произошло. Но однажды Тед поймал себя на мысли, что Санди уже три месяца во Флитвуде и, похоже, домой не собирается. Затем, разумеется, случилось то, чего и следовало ожидать, — Санди забеременела. И вместо того чтобы помалкивать и тайком сделать аборт, она рассказала матери. Если бы Санди не происходила из богатой еврейской семьи, все вышло бы иначе. Но ее родители связались с родителями Теда и договорились о свадьбе, которая состоялась едва ли не под дулом пистолета. Тед вынужден был распрощаться с мечтами о блестящем будущем. Все его сбережения ушли на первый взнос за старенький домик в Поукипси, а в смысле карьеры он остановился на достигнутом: спокойная и надежная кабинетная работа в отделе. Через пять месяцев после свадьбы жена родила ему двойню. Мальчишек.

— Расскажи о ней, — попросила Кейт.

— А что рассказывать? Высокая худая блондинка. Едва подросла, сходила к косметологу и ей подправили еврейский носик. Любит дорого одеваться. Точнее, ее туалеты дорого выглядят. Всем известно, что Санди покупает наряды в «Лоймане», но делает вид, что они из «Бергдорфа». Впрочем, кто знает, может, когда ее ребята закончат школу, она и вправду позволит себе такие вещи.

— Ты же говорила, что ее родители не из бедных?

— Верно, но Тед отказался от их поддержки. Как всякий настоящий мужчина, он считает, что сам должен отвечать за жену и детей. Санди пришлось с этим смириться. И надо отдать ей должное, она научилась жить по его правилам. Конечно, сначала было трудновато, но она стала довольствоваться тем, что предлагала ей жизнь. В общем, у них все нормально. По крайней мере, так считает она. Санди обставила дом мебелью, которую привезла из Лос-Анджелеса. Сама все делала. Ей и соседи помогали. Но самое удивительное — она научилась готовить! Санди, до того и кастрюли в руках не державшая, стала отличным поваром.