Любовь на первой полосе

Возвращаясь как-то с работы в свою шикарную квартиру, он представил себе обнаженную Трейси. В одних подвязочках из черного кружева и туфельках на высоком каблуке, как у проституток. Это его страшно возбудило. Четыре месяца назад Кремер дал ей запасные ключи, и она уже стала для него чем-то вроде привычки. Ему нравилось видеть ее дома, когда он возвращался с работы после нелегкого дня.

«Интересно, что она придумала сегодня?»

Входя в лифт, он чувствовал эрекцию, а у двери квартиры уже готов был схватить ее и уложить прямо на месте. В чем бы она ни была.

Трейси оказалась в черном вязаном платье, в котором он видел ее на работе. На шее нитка жемчуга. На ногах самые обычные туфли. И выглядела она так, словно они еще находились на службе.

Эрекция тут же ослабела. Кремер прошел в гостиную и направился прямиком к бару.

— Что ты будешь, дорогая?

— «Перье». Безо льда. И без лимона.

Голос неприветливый, злой. Кажется, все еще хуже, чем он предполагал.

Налив в тяжелый стакан из граненого стекла виски, он подошел к камину и спокойно осведомился:

— О'кей, что тебе нужно?

В редких случаях, когда Трейси чего-то от него требовала, она всегда расплачивалась своим телом. Кремер не упрекал ее за аморальность. Им обоим известно, что красота тела — единственное ее преимущество. Ее козырь. Она не могла ссылаться на талант, ибо такового не имелось.

— То, чего я хочу, ты все равно не сделаешь.

— Предоставь судить мне.

Трейси надула губы. Это был заранее отрепетированный ход. Для большего эффекта она даже специально подкрасила их. И у нее получилось.

— Ладно, не тяни. Скажи, на что ты положила глаз, и я сделаю все, чтобы помочь тебе.

— В самом деле?

Кремер потерял терпение. На часах уже десять, а он еще не ужинал. И устал как черт.

— Слушай, Трейси, — процедил он сквозь зубы, — рассказывай, а там посмотрим. Не зли меня.

В ответ Трейси заплакала. Он вздохнул, отставил виски, подошел к ней и обнял.

— Ну, ну, извини, я не хотел тебя обидеть. Но как же я сумею помочь тебе, если даже не знаю, в чем дело?

Собравшись с духом и выпив для смелости рюмку бренди, Трейси рассказала. Он был потрясен.

— Надеюсь, ты шутишь? Рут, возможно, самая талантливая журналистка Нью-Йорка в области моды! Если я уволю ее, знаешь, что про меня станут говорить? И про «Ньюс» тоже?

— Значит, ты хочешь сказать, что я ни на что не гожусь, — рыдала Трейси. — Я ишачу столько месяцев, делаю эту чертову колонку, и что? Ты сразу отодвинул меня на задний план, как только великая Рут соизволила вернуться на работу.

— Перестань, детка, это не так. Рут тяжело болела. Было время, когда мы вообще сомневались, что она вернется. Поэтому говорить «соизволила», по-моему, не совсем корректно, а?

— Да, — согласилась Трейси.

Она понимала, что лишние слезы только испортят макияж. А тогда у Эда пропадет всякая охота исполнять ее желания. Она же твердо намерена добиться своего.

— На кой черт сдалась тебе эта Рут? Восемь месяцев я неплохо исполняла обязанности редактора. Все так говорят. Спроси Билла Герати. Он тебе скажет, как читатели проглатывают мои материалы!

«Он еще и не то скажет. Герати всегда говорит то, что, как ему кажется, мне хочется слышать. А раз я уже почти год поддерживаю это глупое создание, Билл может сказать, что она достойна Пулитцеровской премии».

Но вслух Кремер произнес:

— Я и без него знаю, что ты здорово работаешь. У меня самого есть глаза. Твоя ежедневная колонка — высший сорт, классная вещь. Поэтому я не собираюсь закрывать ее с приходом Рут.

Уловив подобие улыбки на лице Трейси, он вздохнул с облегчением. За долгую карьеру ему приходилось уламывать еще и не таких, как она. Трейси образумится.

— Об этом я тебе и говорю, — сказала она, обняв его за шею. — Моя колонка популярна. Новый уровень работы отдела. Рут тебе больше не нужна.

Кремер подошел к бару и налил себе второй стакан. Когда он вернулся к камину, на лице его было строгое, даже суровое выражение начальника. Выражение, которое должно внушать страх и уважение подчиненным.

— Трейси, я восхищаюсь твоей работой, но, кажется, ты кое-что упустила из виду. Насколько мне известно, ты не очень любишь составлять большие обзоры? А что такое обзор полной коллекции одежды, например, весенне-летнего сезона? Это реклама, которая сводит читателей с ума. Прочитав обзор, все бросаются в магазины. И рекламодатели рассчитывают на нас. А твоя колонка, как бы хороша она ни была, их не устроит.

— Но Эд, — захныкала Трейси, — ты никогда не говорил, что тебе нужны эти обзоры. Я тоже умею их делать. Я напишу любой обзор с завязанными глазами, только попроси.

«Вот-вот, — усмехнулся про себя Кремер. — Твой обзор и выглядеть будет так, словно его писали с завязанными глазами».

— Сегодня Рут заходила ко мне. И у нас состоялся очень полезный разговор. Очень полезный.

— О да! — воскликнула Трейси, и в ее голосе появились ледяные нотки. — И какие же вы приняли решения?

— Самые удачные, — ответил Кремер, похлопав ее по щеке. — Перестань беспокоиться о своей колонке. Она нравится Рут так же, как и мне.